Крамола
Шрифт:
– Господин… – я низко кланяюсь.
Имио, закрытый широким экраном, сидит за огромным письменным столом, я вижу, как его глаза скользят по строкам невидимых для меня посланий. На столе золотые приборы для письма, которыми, кажется, никогда не пользовались, и изящная подставка для электронных печатей. Рискну предположить, что она выдолблена из огромного изумруда, хотя мне даже сложно представить, что кому-то такое пришло бы в голову.
– Ваарг из храма Гебет… – Имио, наконец, поднимает взгляд, – спасибо, что приехал.
– Это честь для меня, господин, – я снова кланяюсь.
– Присаживайся, – Имио делает жест рукой, и прямо из пола появляются два белых кресла.
Дорогая мирраерская технология,
– О чем говорят во дворце? – Имио делает небрежный жест, и монитор исчезает.
Я понимаю, что это проверка. Он гораздо лучше меня знает, о чем говорят в Ирале.
– Все боятся. Ждут решений нового Царя.
– Не «нового Царя», а «Царя», – поправляет меня Имио. – А ты боишься его решения?
Я пожимаю плечами.
– Мой пост невелик, я всего лишь охраняю Альрат от всякого сброда, если Царь решит, что я недостоин – так тому и быть.
– Что ты думаешь о нашем Царе?
Во все времена отвечать на такие вопросы нужно примерно одинаково. Что я и делаю.
– Я верю, что он продолжит дело своего отца, и что Альрат умножит свое богатство и величие.
Имио щурится. У него темные колючие глаза, недобрые, холодные.
– Ты талантливый юноша, Ваарг, я лично хотел бы представить тебя нашему Царю.
Я встаю и кланяюсь.
– О большей чести я не могу и мечтать.
Если Имио представит меня Царю, это существенно увеличит мои шансы сохранить свой пост. Но что взамен? Я не рискую спрашивать. И мне, и Имио понятно, что я приму любые условия.
– Будь готов завтра.
Я понимаю, что аудиенция закончена.
Ирал похож на разворошенный муравейник. На завтра назначен первый прием нового Царя – а как бы Имио ни пытался сгладить этот момент, Царя все еще называют новым. Кто-то приглашен, кто-то нет. Это и есть причина отчаяния, охватившего Ирал. Теперь все понимают, кто сохранит свой пост, более красноречивого объявления сложно себе представить. Еще одно весьма примечательное известие: новый Царь не будет возвращаться в Ирал, он будет править из своего дворца в Нагибе, небольшом городке, который он сделал своей резиденцией почти сразу после того, как был объявлен наследником. Это значит, что со смертью Эуна Неарха умрет и его двор. Вечером я прогуливаюсь по прекрасному саду, переходя с одного висячего моста на другой. Благоухает ночная роза, воздух влажный и тягучий. Скоро это место опустеет, потом, возможно, его пожалуют кому-нибудь в награду за службу, а, возможно, просто забросят, как и другие Царские резиденции. Сегодня, пожалуй, последний раз, когда у меня есть возможность насладиться дворцом Великого Царя Эуна Неарха во всем его великолепии.
Нас меньше, чем можно было бы ожидать, всего тридцать человек. Еще одна странность, потому что должностей при дворе несколько сотен. Наш новый Царь собирается ликвидировать эти должности? Или назначит кого-то из своих людей? Еще один повод для шепота. Нас вызывают по одному, сначала гражданские, потом – военные. Мое имя по списку в последней пятерке. Не знаю, хороший это знак, или плохой. Наконец, подходит и моя очередь. Я поправляю мундир с белой траурной лентой на рукаве и встаю перед высокими дверями. Они медленно открываются, и я делаю шаг вперед. Я оказываюсь в зале с бесконечным потолком, который поддерживают шестигранные колонны. Они покрыты листовым золотом. Над полом парят светильники, и их блики тысячи раз отражаются от позолоченных граней. На мгновенье мне кажется, что я ослеп, потом свет становится мягче. В двадцати метрах я вижу стоящий на возвышении трон, слева от него еще один, меньших размеров. На негнущихся ногах я иду вперед, целую вечность прохожу эти двадцать метров,
– Ваарг из храма Гебет, – слышу я голос Имио, – Командующий средним фронтом. Два с половиной месяца назад он весьма успешно отбил атаку Инсонельма на наш средний рубеж. Отец Великого Царя, Великий Царь Эун Неарх, да пребудет его мудрость с нами вечно, благословил его этой должностью в награду за верную…
– Я бы на его выбор в этом вопросе не слишком полагалась, – прерывает Имио холодный женский голос.
Этот голос чуть хриплый, властный и ледяной, как дождь из осколков. Я никогда не слышал его раньше, но готов поклясться, что он принадлежит Вдовствующей Царице Зие.
Раздается тихий детский смех. Это еще откуда? Или мне послышалось?
– Я навел справки, – как ни в чем ни бывало продолжает Имио, – Ваарг очень талантливый молодой человек, его послужной список безупречен.
– А что скажет нам сам Ваарг? – третий голос, тихий, спокойный, почти ласковый. – Поднимись.
Я наконец-то поднимаю голову и вижу их всех. В центре на самом большом золотом троне сидит наш новый Царь Атиарн Ракс, сын Царя Эуна Неарха. Ему двадцать пять, он всего на год старше меня. Он сидит ровно, руки лежат на подлокотниках, к трону прислонена черная металлическая трость. Он одет в серый костюм, и я не вижу на нем следов белого траурного цвета. Атиарн смотрит в пустоту у меня за спиной, его лицо лишено выражения, только на губах играет легкая улыбка. Сложно сказать, красив он или нет, потому что весь его облик искажен этой отрешенной направленностью внутрь себя. Атиарн слеп. Он слеп от рождения, слеп безнадежно, и ни одна сила не может этого исправить. Какой-то страшный генетический дефект, при котором не поможет ни один врач или инженер. Атиарн не видит даже очертаний предметов, он видит только тьму с самого рождения. Трость, стоящая у его трона, это трость слепца.
По правую руку от него стоит Царица-вдова Зиа. Она все еще одета в траурный белый, с побеленным лицом. На одну ступень ниже стоит Имио, еще ниже – Арииль, неловко переминающаяся с ноги на ногу.
По левую руку от Царя трон его Царицы. Я с замиранием сердца перевожу на нее взгляд, и вдруг понимаю, что она смотрит прямо на меня. Раах. Прекрасная Раах, как ее называют придворные поэты. Что ж, вопреки обыкновению они не преувеличивают. Тонкая, с невероятной фарфоровой кожей, скульптурными чертами лица и пронзительными синими глазами. На ней простое синее платье, перетянутое под грудью золотым поясом. Длинные черные волосы волнами спадают на плечи. На коленях у нее сидит девочка трех лет, Царевна Мериит, первый и пока единственный ребенок Царя.
– Раах, ты смущаешь нашего гостя, – тихо произносит Царь.
Я вздрагиваю, Раах улыбается, наклоняется к дочери и что-то шепчет ей на ухо. Девочка смеется как колокольчик.
– Мой Царь… – я снова падаю на колени.
– Я приказал тебе встать, – напоминает мне Атиарн.
И я снова поднимаюсь.
– Да, мой Царь.
– Так ты отбил атаку инсонельмцев?
– Да, мой Царь.
– Сколько кораблей мы потеряли?
– Пять.
– Сколько кораблей потеряли они?
– Тридцать четыре.
– Счет в твою пользу, Ваарг из храма Гебет. Сколько Богов в твоем храме?
Я судорожно начинаю вспоминать.
– Двадцать три, мой Царь, или двадцать четыре.
– Большой храм, – Атиарн кивает. – Так ты ручаешься за него, Имио?
– Как за самого себя, мой Царь, – отвечает Управитель поместий, хотя у меня есть подозрение, что он уже поднялся выше по карьерной лестнице.
– Что ж, Ваарг из храма Гебет, охраняй и дальше наш средний рубеж.
Атиарн поднимает руку и чертит в воздухе священный знак Анима.