Красавец Джой

Саундерс Маршал

Каково же было его удивление, когда оттуда выскочил Билли, которому, видно, захотелось погреться!

Но, несмотря на свою шаловливость, Билли никогда не напроказил серьезно, благодаря воспитанию Лоры. Как только она заметила, что он начинает теребить и рвать вещи, она стала его за это наказывать. В первый раз Билли схватил войлочную шляпу господина Мориса, которую ветром сдуло со стола на пол; он с удовольствием стал грызть ее, потом, когда Лора подошла, он невинно взглянул на нее. Она отняла у него шляпу и сказала, показывая на нее: «Нехорошо, Билли!» и раза два стегнула его шнурком от сапога. Она никогда не била зверя рукой или палкой, говоря, что для маленьких собак — лучшее средство

сапожный шнурок в тех случаях, когда нельзя обойтись без наказания, но вообще она считала, что вполне достаточно побранить собаку для того, чтобы она поняла, что неладно сделала, и запомнила это. После этого случая со шляпой пристыженный Билли и не смотрел больше на шляпы. Но он думал, что другие вещи можно погрызть при случае. Он принимался то за то, то за другое: занавески, ковры и все, что лежало на полу, привлекало его зубы, но Лора терпеливо отучала его от этого. Наконец, Билли понял, что не надо ничего трогать и грызть, кроме костей. После этого из него вышла отличная собака.

Лора особенно следила за нашей едой. Нас кормили три раза в день, а к столу за обедом нас не пускали. В это время мы сидели в передней и только издали следили за тем, что происходило в столовой.

Собаки очень любопытны насчет еды: нам было очень интересно смотреть на разные кушанья, которые подавались на стол, и мы с удовольствием вдыхали вкусные запахи. Билли, тот, кажется, никогда не мог наесться досыта. Я не раз говорил ему, что он, наверное, не остался бы в живых, если бы ему позволили съесть все, что ему захочется. После обеда мы отправлялись вслед за Лорой на кухню, где нас кормили каждого на своей тарелке. Кухарка немало смеялась над своей молодой госпожой, что она не позволяет нам «столоваться» вместе, но Лора говорила, что тогда выходили бы всегда несправедливости: большая собака съедала бы больше, чем свою долю, а маленькой не доставало бы корма.

Билли за едой был настоящей картинкой. Он широко расставлял лапы и глотал, как утка. Окончив свою порцию, он просительно смотрел на Лору, но она только качала головой и говорила:

— Нет, Билли, лучше оставаться немного впроголодь, нежели наедаться до отвращения. Я уверена, что многие маленькие собачки гибнут от объедения.

Мне случалось не раз слышать у Морисов о вреде слишком сытной пищи. Помню, вот что случилось раз. У нас были соседи Добсоны. У господина Добсона была прекрасная лошадь с миленьким жеребенком, которого он собирался подарить своему сыну-подростку для верховой езды. Однажды нашего хозяина позвали к Добсонам, а когда по его возвращении госпожа Морис спросила, что случилось у Добсонов, господин Морис отвечал:

— Он звал меня насчет лошадей. Славный был бы жеребенок, теперь боюсь, как бы он не пал скоро.

Джек на это воскликнул:

— Как, папа! Такой круглый, сытый жеребенок?

— В том-то и дело, — возразил его отец, — что он слишком, что называется, гладок. Для всякого животного полезнее быть тощим, нежели чересчур округленным. Добсоны перекармливают лошадку.

Господин Морис воспитывался в деревне и понимал уход за скотиной. Его опытный глаз не обманулся: через несколько дней мы узнали, что Добсоновского жеребенка не стало.

Молодой Добсон был сильно огорчен этим; соседские мальчики пошли его навещать и нашли его подле мертвого жеребенка; он, видимо, старался не расплакаться. Джек, за которым я тоже прибежал, очень сердился на Добсонов за то, что они уморили жеребенка.

Да, говоря о Билли, я забыл рассказать, как его купали аккуратно раз в неделю, причем его мыли хорошо пахнущим мылом, а раз в месяц — мылом с дурным запахом, кажется, карболовым. У Билли было свое белье, свои купальные полотенца. Его долго скребли и терли, потом завертывали в одеяло и

клали подле камина, чтобы он хорошенько высох. Лора говорила, что маленькие комнатные собаки очень нежны, и их надо беречь, потому что они легко простужаются. Зато мы с Джимом купались в море, куда мы часто отправлялись с мальчиками, и там с ними плавали.

Глава VII

КАК НАТАСКИВАЮТ ЩЕНКА

— Послушай, Нед, — сказала раз Лора, — не научишь ли ты Билли ходить за хозяином и носить поноску. Мне хотелось бы брать его с собой в город, ведь ему уж четыре месяца.

— Хорошо, Лора, — ответил Нед.

Он взял свою палку и, размахивая ею, пошел в сад, крикнув нам:

— За мной, собаки!

У Морисов сад не очень-то был похож на сад. Трава в нем была местами вся выбита: редкие деревья были раскинуты на широком лугу, а вдоль изгороди росли кусты малины и смородины. Одна дама, знавшая, что господин Морис получал небольшое жалование, сказала однажды его жене, глядя в окно на запущенный сад:

— Зачем вы не велите вскопать гряды в вашем саду: ведь места довольно для хорошего огорода, а овощи так дороги.

— Но куры, кошки, собаки, кролики, мальчики прежде всего! — воскликнула со смехом госпожа Морис. — Какой можно развести огород при таких условиях! И могу ли я отнять у моих сыновей под овощи место их игр?

— Да, пожалуй, вы правы, — ответила гостья.

И я думал то же, что и хозяйка: куда бы делись мальчики без своей садовой лужайки?

Нед с палкой на плече обходил по кругу эту лужайку, между тем, как мы с Билли шествовали за ним. Вдруг Билли бросился в сторону, завидев кость. Нед повернулся к нему и строго сказал: «Назад, за мной!» Билли посмотрел на него с недоумением.

— За мной! — повторил Нед. Билли принял это восклицание за приглашение поиграть. Он положил голову на передние лапы и начал лаять. Нед засмеялся, но продолжал повторять: «За мной!» Он не изменял выражения, чтобы не сбить собаки.

В конце концов Билли слышал все одно и то же и, видя, что хозяин показывает на меня, сообразил в чем дело: он подошел ко мне, и мы пошли с ним рядом за Недом.

Нед оглядывался на нас с довольным лицом: я очень гордился тем, что хорошо исполняю хозяйское требование. Но вот вдруг Нед закричал: «Вперед!» Я слышал не раз, как Лора говорила это слово, но позабыл, что оно значит. Мне было очень стыдно.

— Добрый Джой, или ты забыл? — спросил Нед, лаская меня. — Где-то Джим? Он выручил бы нас.

С этими словами он приставил руку ко рту и резко свистнул. Вскоре показался Джим.

Нед несколько раз посылал меня за ремешком, потому что я плохо исполнял его приказание: то я не умел найти ремешка, то ронял его по дороге, но наш учитель терпеливо ждал, пока я не принес ему, наконец, ремешка.

Он посмотрел на нас своими большими, умными глазами и помахал хвостом. Казалось, он спрашивал: «Ну, что вам от меня надо?»

— Слушай, философ, — сказал ему Нед, смеясь: — помоги-ка мне натаскать этого малыша. Одному скучно возиться. Внимание, молодежь! За мной!

Он замаршировал опять по кругу, а я с Джимом последовал за ним, держась близко к нему. Тогда Билли, увидав, что мы не намерены с ним играть, поплелся тоже за нами.

Вскоре Нед обернулся и крикнул: «Вперед!»

Старый Джим бросился вперед, как будто в погоне за чем-нибудь. Теперь я вспомнил, что значит «вперед». Нам предстояла веселая гонка куда глаза глядят. Это занятие пришлось по вкусу и маленькому Билли. Мы бегали как угорелые, между тем, как Нед покатывался со смеху, глядя на наши проделки.