Красавица и ее чудовище
Шрифт:
Несмотря на то что за нашу безопасность четэри волновался, тащить меня с собой он не рискнул. К тому же кому-то следовало остаться с Арацельсом. То ли для охраны, то ли в качестве наблюдателя, я толком не поняла. С меня все равно никакого прока ни в первом, ни во втором варианте не было. Зато имелись подозрения насчет того, что Смерть таким образом решил устроить нам свидание без свидетелей. Он же, как обычно, отшутился, напомнив о моем горячем желании отыграться. Вот, мол, возможность будет. Как только блондин очнется, вперед и с песней на баррикады… то есть отыгрываться. Ну или просто поговорить по душам. Тоже вариант. Ага… оптимист рога… хотя нет, сейчас только крылатый!
Так я и осталась одна. Почти одна. «Спящего красавца» и Ринго в расчет не беру. Потому что первый все еще был в отключке, а второй после ухода четэри сделал несколько почетных
Сколько прошло времени, не знаю. Часы я не ношу, а символ Карнаэла на запястье побелел на треть со стороны, противоположной той, которая в каэре была светлой. Что ж, отсчет условной ночи шел своим ходом. Глядишь, мы тут ее всю и пересидим. Было бы неплохо, если бы не проклятая погода. «Мороз и солнце – день чудес-с-сный»… ну, может, и не мороз, да только от этого не легче, ибо все равно холодно! В отсутствие нежных рук ангела и его теплых крыльев я чувствовала себя не очень-то комфортно. А что делать? Улетела моя синеглазая «грелка» разбираться со своими делами, отвела в наиболее защищенное от ветра место и… бай-бай, птичка.
Ринго негромко всхрапнул, дернул свисающей с камня лапкой, царапнул коготками о его твердую поверхность и, издав какой-то свистящий звук, продолжил спать. Везет же ему, маленький, компактный и в меховой шубке. Дрыхнет себе в тепле и ухом не ведет, разве что иногда им потряхивает, но это нервное. Все мы тут… слегка на взводе. А я еще и на холоде. Стою, подпираю спиной высоченный валун и размышляю о смысле жизни. О смысле жизни Хранителей равновесия, а точнее, об их странных законах, Дарах, обликах и прочем. За то короткое время, которое Смерть уделил мне перед уходом, я успела задать ему множество вопросов и даже получила ответы… примерно на десятую часть из них. И то прогресс! Так что мне было над чем подумать, оставшись в одиночестве на просторах четвертого мира. Мира четэри. Преисподняя… забавно, но он действительно так назывался. Так что мысль о прототипах для общеизвестного понятия «черт» занимала меня все больше. Особенно после того, как собеседник сообщил о преобладающих цветах кожи у его бывших соотечественников. Красный, черный и серый.
Успокаивал тот факт, что местные жители, как сказал Смерть, в дневное время на поверхность выходили только при крайней необходимости и в капитальной упаковке (почему-то представились водолазные костюмы с темным стеклом для глаз), так как лучи местного светила для них очень вредны. А учитывая то, что я оказалась на достаточном удалении от жилых поселений, мне ничто не угрожало… практически. Вот это самое «практически» особенно беспокоило, но выбирать было не из чего. В Карнаэл Четвертый Хранитель мог вернуться, только уладив проблемы со сдвижкой миров, а на Арацельса до его пробуждения рассчитывать смысла не было. Насколько я поняла со слов своего крылатого собеседника, у них даже в человеческом обличье отличная регенерация и очень выносливые тела, но есть несколько уязвимых мест, одним из которых как раз и является шея, точнее, не шея, а определенные точки на ней. Так что бил мой огненный монстр не наобум, а очень даже прицельно. С надеждой на стопроцентный результат, можно сказать. Мазохист-переросток! Пусть только проснется. И скажу я ему… скажу… а что, собственно, говорить? А, ладно… По обстоятельствам. Пришел бы только в себя побыстрее, а то у меня от переохлаждения скоро язык ворочаться перестанет. Вот тогда и побеседуем. С помощью жестов. Хотя за исправную работу остальных частей тела при таком раскладе я тоже не поручусь.
Ринго снова всхрапнул и нервно дернулся. Кошмары, что ли, ему снятся? Неудивительно. Я осторожно погладила малыша по ушастой голове, он замурлыкал. Тоже мне… не котенок, не лягушка, а неведома зверушка. Чем-то на лемура смахивает, чем-то на белку. А если честно, то ни на кого конкретно не похож, сама индивидуальность. Для меня, естественно. Я же не знакома с фауной пятого мира. Смерть рассказал, что его именно оттуда принес Фабиан – муж Мэл. Вернее, принес он не Ринго, а три больших серых яйца в подарок мальчишке, взятому Эрой на замену пропавшему без вести Райсу.
Первый Хранитель, прослуживший Равновесию больше двухсот условных лет, однажды просто не вернулся из отпуска. А это означало неминуемую гибель, так как разрыв с Карнаэлом
От воспоминаний об оставленном в каэре Даре защемило сердце. Плохо мне было без него, потому и старалась не думать. Связь действительно установилась, и сильная. Но, к сожалению, выяснить точно, кто приложил лапку к активации этой вещицы, я так и не смогла. По словам Лили, это сделал Арацельс, по мнению Смерти – я сама. А вот каким волшебным образом у меня это вышло, история умалчивала. Она, эта история в лице одного белокрылого интригана, так же не распространялась на предмет того, в чем еще, кроме нездоровой тяги к несчастной тетради, заключается понятие «активированный Заветный Дар». Четэри сказал, что я все скоро пойму, а он не хочет портить сюрприз. Ну не гад ли? Чую, меня до возвращения домой ожидает еще мно-о-ого неожиданностей… разной степени тяжести. Эх… Пережить бы их с минимальным ущербом для физического и психического здоровья.
Очередной порыв ветра обдал холодом и пылью. Ну и какой был смысл меня чистить, если я скоро снова стану походить на разноцветное чучело? И так на штаны смотреть страшно, а та деталь одежды, которую я мысленно решила именовать топом… коротким топом, ну или хотя бы купальником, вообще сменила цвет на серо-буро-малиновый в крапинку. Противно… и холодно. Передернув плечами, я покосилась на Арацельса. Лежит себе метрах в пятнадцати от меня и в ус не дует. У него-то с устойчивостью к перепадам температур все в порядке. Симпатии-и-ичный… в человеческом облике. А крылья эти, раскинутые по земле, выглядят такими теплыми. Мм…
Я, конечно, помнила, что Смерть запретил мне прикасаться к блондину, пока тот не очнется, но ведь в ожидании сего радостного момента я могла окончательно задубеть. И простуда стала бы самым малым результатом такой вынужденной закалки. А мне еще кашля с головной болью и насморком для полного счастья не хватало. «Спящий красавец» уже вполне очеловечился для того, чтобы можно было воспользоваться его пернатым дополнением в качестве теплого пледа. Я осторожно… только краешек подниму, при таких размерах крыльев мне этого краешка как раз и хватит, чтобы закутаться с головой.
Оставив Ринго спокойно досыпать на камне, кошачьей походкой направилась к Арацельсу. Подобравшись поближе к мужчине, начала примеряться к распластанным по земле крыльям. Правое или левое? Ну до чего же восхитительны! И ведь белые, несмотря на ветер и пыль. Ы-ы-ы… почувствовала себя трубочистом. И почему вся дрянь ко мне липнет, а к этим… Хранителям долбаным, нет? Пострадав на тему своей уязвимости для недоброжелательной окружающей среды, присела на корточки с левой стороны, полюбовалась пушистым покровом в сто сорок первый (или какой там по счету?) раз, после чего запустила руку в его сулящую тепло массу… и тут же ее отдернула. Не заорать мне удалось только потому, что другой ладонью я успела вовремя зажать себе рот. Перьевой ковер оказался очень податливым, его отдельные фрагменты были совершенно не связанным между собой. Будто кто-то выложил композицию в форме крыла, предварительно посыпав почву белой трухой.