Красавица и игрок
Шрифт:
Бруно поднимает Тоби и крутит его в конечной зоне. Майло и остальные нападающие присоединяются к ним. Они делают лассо с митинга бодрости духа, и я машу им рукой, прежде чем их позовут праздновать.
Наша бьющая команда выбегает и зарабатывает дополнительное очко, и мы ведем от тридцати одного до двадцати восьми.
Я собираю вокруг себя защиту.
— Осталось пятнадцать секунд, и все, что им нужно, это полевой гол чтобы выиграть. Мы не можем позволить им забить. Может случиться что угодно. Они могут бросить Гранд Мери, крюк и боковой или просто бежать за мячом. — Я вытаскиваю
Они передают его по кругу, лица темнеют.
— Нет!
Я хлопаю по их шлемам.
— Иди, надери им задницы.
Их нападение перехватывает мяч, и квотербек делает передачу, которую перехватывает один из наших линейных игроков — крепкий парень, который не умеет бегать, но атакует как профессионал.
Я кричу:
— Черт возьми, да!
– когда он ошибается и спотыкается в их нападении, но перепрыгивает через игрока, использует руку, чтобы удержать его, а затем медленно бежит к конечной зоне. Это мечта, ставшая явью.
Наша боковая линия сходит с ума, игроки и тренеры прыгают и кричат, лица красные и потные, как они ликуют. После гола с поля счет меняется на тридцать восемь — двадцать восемь.
Раздается звонок, и болельщики, родители и болельщицы заполняют поле. Майло поднимает Гаторейд и выливает его на Скитера. Я смеюсь, отступая назад и принимая это во внимание. Сабина прыгает в объятия Тоби и целует его. Соня выбегает на поле и бежит прямо к Скитеру, обнимает его, затем вытирает его одним из командных полотенец.
Мои глаза обшаривают поле, и когда я ее не вижу, меня охватывает одиночество.
— Отличная игра, тренер, — говорит тренер соперника и пожимает мне руку.
Я киваю и говорю то же самое. Мимо меня пробегают люди, раздаются крики: “Вперед, рыси!” и “До упора заявить!”
Я держу голову опущенной, победа и чувство потери смешиваются во мне.
Громкий голос заставляет меня поднять взгляд.
— Посмотри на себя. Большая шишка. Избили нахрен эту команду. Мой лучший друг, черт возьми, во всем мире! Он крутой парень! Вот о чем я говорю! — Так обнимает меня одной рукой и заключает в медвежьи объятия, затем хлопает по плечу. — Техасский футбол — это законно. Фанаты в бешенстве! Какая-то старушка сбила меня с ног, чтобы попасть на поле! Эта игра была, — он целует пальцы, — поцелуем шеф-повара, братан. Чертовски фантастична!
Я ухмыляюсь.
— Как я рад тебя видеть!
Он прихорашивается и поправляет волосы.
— Я знаю.
— Как прошел полет?
— Добрался сюда как раз перед началом игры. На самом деле, Ронан, твои ребята — это сила. — Он ухмыляется. — Конечно, помогает то, что ты лучший тренер на свете.
Я широко улыбаюсь.
— Давай. Я хочу, чтобы ты с ними познакомился. Не удивляйся, если они попросят автограф.
— У этого старого раненного пса?
Я хихикаю.
Он обнимает меня одной
— Я и ты, чувак. Мы — одна команда. Эй, я надеюсь, что Пес помнит меня. В прошлый раз он пытался залезть ко мне в постель. Я вроде как хочу домашнее животное, думал о чем-нибудь маленьком, например, о китайской хохлатой, милой и нежной, но если это испортит мне настроение, я не знаю — может быть, мне нужно домашнее животное и выгуливатель для собак… — Он продолжает говорить, и мой взгляд блуждает по трибунам.
Новы по-прежнему нет.
Глава 26
Нова
Я смотрю на себя в зеркало. У меня вишнево-красная помада, но под глазами тени, а лицо бледное. Нанося румяна, я представляю BBHS без Ронана, и мои руки откладывают косметику и цепляются за край раковины.
Он собирается сделать выбор, и я уже знаю, какой из них имеет наибольший смысл, мое горло покалывает от эмоций, которые я сдерживала в течение нескольких часов с тех пор, как появились репортеры.
Собрав свои вещи, я натягиваю футболку Бобкэтс поверх узких джинсов и выхожу из туалета стадиона. Мы с Сабиной наблюдали за игрой с верхнего ряда стадиона, в тени одного из навесов.
Мои каблуки стучат по плитке, когда я вхожу в полевой дом. Большинство игроков одеты и уже ушли, это кажется странным и тихим после такой огромной победы. Большая часть команды отправилась на вечеринку в Придорожный ресторан Рэнди.
Обычно я бы тоже уже ушла, но я оставила свою рабочую сумку в кабинете Ронана, и мне нужно ее забрать. Я подождала, пока, как мне показалось, он не уйдет.
Я хмурюсь, когда вижу, что его дверь приоткрыта. Я слышу голоса.
— Вернемся к Питонам. Тренер Диксон казался в порядке, но я думаю, что ему стало хуже. Он прекрасный мужчина, и я знаю, что ты им восхищаешься. Это отстой, что у него рак, но это твой шанс… — Голос звучит знакомо, я думаю, это Так. Я видела, как он на поле разговаривал с Ронаном.
Я не слышу ответа Ронана, но улавливаю обрывки слов Така.
— Вся команда скандирует твое имя. Будет здорово, если ты вернешься, чувак. Ты можешь остаться со мной или найти свое собственное место, неважно. — Так делает паузу. — Я представляю, как это будет тяжело. Эти дети… ты завел их далеко. А как насчет Новы? Ты сказал, что это становится реальным с…
Мое сердце болезненно колотится, когда я приближаюсь к двери.
— Уходить без каких-либо осложнений. Таков был план, — говорит Ронан с оттенком завершенности.
— У тебя две победы, брат. Твоя победа сегодня и твоя победа завтра в Нью-Йорке…
Так хихикает.
Ты мне нужна.
Я не знаю будущего.
И то, и другое — его истины.
Я закрываю глаза, моя грудь поднимается. Он никогда не брал на себя обязательств. Я была той, кто выложила свое сердце на блюде. Я знала, что его уход возможен, я знала, но я прыгнула со скалы прямо в вулкан.
Я прислоняюсь к стене, собираясь с силами.