Красавица и Ректор: расколдовать любой ценой
Шрифт:
Я покраснела от собственных слов, и Оливер засмеялся.
Как раз в этот момент, как по заказу, под окнами поместья раздался крик Ходжа-старшего: «Сколько ты промотал? Мой золотоискательный артефакт? Убью! И ты мне расскажешь, за что тебя исключили, иначе…»
Заинтересованные гости снова прильнули к окнам — тут же образовалась толкучка.
— Ладно, допускаю, что так вышло даже лучше, — признал Оливер. — Говорят, у Ходжа-старшего тяжелая рука.
«Ой-е-е-е! — раздался вскрик снаружи, как будто подтверждающий слова Оливера. —
— Музыка для моих ушей, — проворчал Оливер. — Правда, должен предупредить — если я его хоть раз увижу хотя бы в ста футах от тебя — этого ублюдка уже ничто не спасет. Кстати, где Бен? Он то появляется, то исчезает — как настоящий призрак. Не ожидал увидеть его сегодня.
Глава 51
Я пожала плечами. Теперь я сама была не уверена, что призрак Бена Тернера мне не почудился. Он ведь меня терпеть не мог с тех пор, как узнал, что я русалка. А сейчас — бросился на защиту, получается? Неужели он сказал правду и в самом деле выслеживал Ходжа, чтобы узнать его тайны и… защитить меня?
Тогда я еще не знала, что Бен просто достаточно долго пересматривал свои взгляды и пришел к выводу, что «куском дерьма из-под ослиного хвоста могут быть и люди, и русалки, и неважно, кто кем родился! А тебя, девочка моя, я в обиду не дам, тем более этому ублюдку низвергнутых!»
Я не знала, что наша дружба снова воскреснет, а еще что Бен, несмотря на то, что напугал Ходжа и старушку Аделаиду, не пожелает уходить. «У вас тут интереснее!» — заявит он и… снова исчезнет. Дрангур знал, куда, но предпочитал не говорить, только таинственно улыбался и обещал, что Бен обязательно вернется и уйдет еще не раз. Добиться от него большего не получалось.
Как бы то ни было, Бен Тернер был окончательно признан мертвым, а Оливер стал ректором академии, а не исполняющим его обязанности. Узнав Бена ближе, я грустила из-за того, что он умер так рано, но, когда я сказала об этом вслух, Бен возмутился и заявил, что быть призраком ему нравится намного больше, особенно сейчас, когда он не прикован больше к подвалам или к артефактам. Можно подслушивать, подглядывать и вмешиваться в чужие жизни. В чем-то Бен был даже хуже деревенских сплетниц, но я все равно была ему благодарна и любила, как лучшего друга. А еще была рада тому, что он любил меня в ответ, несмотря на то, что я русалка.
Дверь зала открылась и прозвучал преувеличенно бодрый вопрос Якоба, отца Оливера:
— Ну что, продолжим?
Мы снова заняли положенные нам места — гости оторвались от окон весьма неохотно — и я заметила, как Кларисса незаметно придвинулась к нам ближе, а Дрангур, сияя ободряющей улыбкой, занял пост у двери. Готовились к осаде на случай новых непредвиденных обстоятельств?
Церемония шла своим чередом, отец Оливера дошел до слов: «Если кто-то знает причину, по которой это не может
— Я рад объявить свадебный союз между Уннер Танг и герцогом Оливером Уильямом Стортоном состоявшимся. — Нас окутало сияние заклинания связи, и отец Оливера выкрикнул традиционное: — Целуйтесь!
Оливер потянулся к фате, которая все это время закрывала мое лицо, сграбастал меня к себе, а потом поцеловал. Прямо в губы. Вот же! Неприлично же! При всех! Ох, святые!
Когда мы оторвались друг от друга, мои щеки горели и все, о чем я могла думать: когда там мы уже поедем в обещанную Оливером усадьбу и останемся вдвоем.
Гости зашумели, а Кларисса вдруг заключила меня в объятья и проговорила:
— Поздравляю! Теперь ты — Стортон!
— У меня появилась младшая сестричка, ура! — воскликнула Джорджиана. — Целуйтесь! Целуйтесь! Целуйтесь!
И она меня тоже обняла — в первый раз в жизни.
Кажется, Оливер был прав: нас ждет прекрасная жизнь.
Несмотря ни на что.
Эпилог
— Оливер, а ты уверен, что мне прилично появляться в обществе? — с сомнением произнесла я, рассматривая себя в зеркале.
На мне было приталенное голубое платье, и пока ничего такого в области живота видно не было, но мне все равно казалось: каждый, кто на меня посмотрит, непременно догадается, что мы с Оливером ждем малыша.
Я сомневалась до последнего, но даже Дрангур это подтвердил: у Стортонов растет ребенок, сильный.
От счастья и радости мне хотелось петь и плакать одновременно, а еще съесть что-то соленое и поспать. В общем, время беременности обещало быть веселым.
— Конечно, — улыбнулся Оливер, обнимая меня обеими руками и прижимаясь к спине.
По коже пробежали мурашки, и очень захотелось остаться все-таки дома. У камина, в библиотеке, в объятьях Оливера — и никуда не ходить.
— А вдруг кто-то узнает?
— Разве что по твоим светящимся глазам, моя родная. Но они светятся с самого дня нашей свадьбы, а все от твоей неземной любви ко мне, — самодовольно заявил он.
— Дурак!
— М? Разве я неправ? И это абсолютно взаимно.
Взяв меня за подбородок пальцами, Оливер заставил повернуть голову и накрыл мои губы своими.
Со дня нашей свадьбы прошло несколько месяцев. За это время мы успели провести несколько недель в отдаленной усадьбе, где не было никого, кроме нас, попутешествовать, обсудить то, как открыть первую школу для одаренных магически детей и, кажется, влюбиться друг в друга еще больше.
Я не думала, что быть женой Оливера окажется… таким хорошим для меня. Мы много времени проводили вместе и до этого, но всегда оставалась какая-то недосказанность, неуверенность, а сейчас — это все исчезло. Остались только мы. И малыш, которого мы ждали.