Красавица Леночка и другие психопаты
Шрифт:
Чем же Настя собиралась привлечь и удержать вожделенного «самого лучшего» мужчину? Кроме внешней «вывески», конечно, потому что «самого лучшего» мужчину одной вывеской трудно удивить, тем более что у него есть большой выбор в этом плане, и он мог найти себе кого-нибудь поинтересней в этом плане, чем Настя. Очевидно, такой мужчина может захотеть, чтобы рядом с ним была самая лучшая женщина. Почему бы и нет? Ведь он же этого достоин! Кстати, интересно отметить, что Настя почему-то предполагала, что меня в основном интересуют достаточно образованные женщины. Или просто хотела похвастаться, какая она умная. Так или иначе, она принялась рассказывать о том, в каких институтах, университетах и академиях благородных девиц она кончала. Впрочем, она при этом не учла не только того, что для меня формальное образование отнюдь не главное в человеке, но и что реальный уровень образования человека всё равно мне виден практически сразу.
Интересно отметить также, что изначально она не удостаивала собеседника даже знания своего имени. Поэтому, когда она мне дала свой номер, мне показался естественным вопрос: «как к тебе обращаться?» На что она ответила: вот позвонишь, тогда узнаешь! Что делать, пришлось звонить без имени, хотя её имя я на тот момент уже узнал
Следующим важным моментом был тест на одиночество, одной из важных сторон которого был замер длительности её разговора с человеком, с которым ей, по существу, не о чем говорить. К сожалению, на чистоте эксперимента негативно сказалось следующее обстоятельство: В тот же вечер у меня была ещё «деловая встреча» около дома. В школах учителя говорят детям: мол, чтобы добиться успеха (в общепринятом понимании этого слова, т. е. в смысле обладания значительными материальными ресурсами и реальной властью над людьми) в жизни, необходимо хорошо учиться, дабы много знать. Человек, который иногда возит мне комплектующие, ездит на хорошем автомобиле и демонстрирует барские замашки. Так, однажды, не поглядев на номер, я перепутал его по голосу в телефоне с клиентом и попросил подняться ко мне на 3-й этаж. Его реакция была такова: «Джонни, ты что, ох***?!» И немного успокоился только тогда, когда я сознался, что по голосу просто перепутал его с клиентом. У него такой вид, что невольно думаешь, что ему надо было работать не в компьютерной или иной сфере высоких технологий, а бандитом или вышибалой. При этом он словно органически не способен грамотно писать по-русски, совершая орфографические ошибки практически в каждом слове. Кроме, разве что, своего гордого и в то же время красноречивого погоняла «Кореш». Зато деньги он умеет считать, это факт, иногда удавится что-то дёшево отдать. Когда я закончил разговор с Настей, телефон зазвонил тут же. Когда я вышел на улицу, он недовольным голосом сказал, мол, я уже заснул тут в машине. Но, получив свои деньги и отдав товар, он тепло попрощался со мной и удалился. Когда я закончил разговор, телефон показывал 57 минут 02 секунды, и если бы не Кореш, это время могло бы быть значительно дольше!
У Насти был очень просвещённый подход к кино. «Я смотрю те фильмы, которые получили Оскаров» и всё такое. Решил, что её должен заинтересовать фильм, который на imdb.com стабильно держит третье место среди фильмов всех времён и народов, уступая только «Крёстному отцу» и «Побегу из Шоушенка». Приехал на край света, в «Киргизию». Несмотря на почти час до сеанса, что-то мне подсказывало, что билетов на желанные места уже нет, поэтому звоню Насте, чтобы узнать её предпочтения на тот случай, если не будет билетов строго по центру. Она сказала: «чтобы хорошо было видно!» Понятно, что я не мог её расспрашивать, плохое ли у неё зрение или что, а просто вместо 7-го ряда сбоку выбрал 2-й ряд по центру (другие варианты парных билетов были ещё хуже). Перезваниваю: Настя, я взял нам билеты. Её реплика: «ой, а я ещё не начинала собираться» вызвало у меня неприятные ощущения. В 17.29 (начало сеанса в 17.30) Настя влетает в кинотеатр в полной боевой раскраске. Что мне всегда было трудно понять во многих женщинах, так это перед кем она собиралась красоваться в тёмном кинотеатре, от которого ей пешком 2 минуты до дома. Она же знала, что не будет там с мужчинами знакомиться! (Надеюсь, по крайней мере, меня-то она не рассматривала как мужчину!) Как и следовало ожидать, фильм длительностью 2 часа 28 минут ей не понравился. Ей, видишь ли, было слишком громко и слишком зрелищно. Никаких надежд на обсуждение с ней фильма как такового я не питал изначально. Постояли немного, она покурила, потом ещё постояли, она ещё раз покурила, и ещё… Что важно отметить, несколько раз просила подругу, которая ей названивала, перезвонить ей через несколько минут, словно никак не могла меня покинуть. Потом, когда осознала, что уже нельзя просить подругу ещё раз перезвонить, разошлись. То есть она разошлась, я разъехался… Нет, думаю. Я, конечно, в одно рыло в кино не хожу, но пусть в следующий раз Настя со своим женихом смотрит!
Когда на следующей неделе я позвонил Насте в четверг, она первым делом гордо сказала, что «вот, ты не звонил», и у неё уже другие планы на выходные, хотя я её пока никуда не звал. Что примечательно, так это что в следующий наш разговор в понедельник или вторник Настя жалобным голосом стала мне рассказывать, что все эти выходные просидела одна, скучно и всё такое. (Здесь могу себя похвалить, не опустился до иронии.) Правда, на той же неделе (как оказалось, последней неделе моего общения с ней) я также узнал, что у Насти, как и многих других девушек, любимый манер телефонного разговора состоит иногда в «сбрасывании» даже в разумное время и когда ничто вроде не мешает поговорить. (Некоторые открыто утверждали… мне, не другим… что им кажется, что их так больше ценят, но я лично не уверен.) Правда, потом, словно опомнившись, писала смс-ку: «Не могу говорить, звякни завтра». Может, и правда иногда не могла, но в основном вряд ли.
Теперь о том, как всё закончилось. После нескольких сбросов в то время, когда она просила ей перезвонить, решил не звонить больше — какой смысл лишний раз доставлять неудобства своими звонками человеку, которому от тебя ничего не нужно, даже поговорить? Потом вдруг как-то в первом часу ночи приходит смс-ка: «не спишь?» Не знаю, что на меня нашло, но почему-то сразу набрал её номер с мыслью поговорить так, чтобы больше вообще смс от неё не приходили ни в какое время. У меня с этим просто: рассказал что-нибудь интересное о себе, причём правду, даже сочинять ничего не надо. Смотришь — а девушки уже и след простыл! Хотя если, паче чаяния, человек всё ещё со мной, несмотря ни на что, то этот человек для меня уже бесценен! Правда, если честно, этой я даже был рад, т. к. вроде человек про меня ещё помнит. Сначала я признался ей, что не пью. В смысле, не употребляю алкоголь. Вообще. И рассказал ей, что последний раз пил на новый 2001-й год, потому что не нашёл куда деть около 40 миллилитров шампанского, которые мне налил начальник, кроме как вылить в себя. Как и следовало ожидать, сказанное весьма опечалило, если не сказать разозлило, Настю. «Вот представляешь, мы с тобой пошли куда-то, я там выпила и захмелела, и язык у меня развязался, и веду я себя соответственно, а ты сидишь трезвый и всё это видишь! Это неправильно, совсем неправильно!»
Но я на этом не успокоился, и решил
Например, когда, у меня дома был интернет — провайдер «авокадо», снижавший скорость ниже плинтуса по достижении некоторого порога входящего трафика, я для скачивания больших объёмов информации использовал удалённое управление своим рабочим компьютером. И всё было бы замечательно, если бы по вечерам, когда я, естественно, был дома, за моим рабочим компьютером не повадился сидеть модный мальчик Лёня. Этот Лёня всегда безупречно одевался и вообще был бы всех отношениях безупречным мальчиком, но когда я его первый раз увидел, у меня сразу почему-то возникла мысль, что что-то здесь не так, совсем не так просто. А когда Лёня начал приходить по вечерам, когда никого не было, и поэтому вроде как никто не мог его видеть, и сидеть за моим рабочим компьютером, я быстро понял, что именно было не так. Не то, что мне было какое-то дело до Лёни, выходящее за рамки простого любопытства, просто я не мог ничего даже удалённо делать на этом компьютере, пока за ним сидел Лёня, и мышка была у него в руках. Но в один прекрасный день мне что-то надо было срочно сделать, а Лёня всё никак не унимался. С одной стороны, он всё писал в аську своей девушке: «Ой, зайчик, я тебя так люблю, так люблю. Но у меня столько дел, столько дел, мне надо и то сделать, и это!» Параллельно с этим (он-то был уверен, что его никто не видит!) Лёня сидел на сайте знакомств гомиков (!), и я лучше не буду рассказывать, что он там писал во всех деталях то одному мальчику, то другому о том, как он представляет их встречу… То есть мне-то до этого дела не было, но приходилось смотреть на это всё, потому что никак не мог дождаться, когда он мне отдаст курсор! И тут я не выдержал, улучил момент, когда Лёня расслабился, видимо, в романтических мечтаниях, и нажал на крестик в правом верхнем углу окна браузера с мальчиками Лёни. Только вместо ожидаемого результата у Лёни, видимо, наступила какая-то нервная реакция типа непроизвольного нажатия кнопки Reset на компьютере, в результате чего вообще у меня вообще всё пропало. Меня это почему-то разозлило. Ах, ты так, — думаю. И пока Лёня, видимо, побежал к двери комнаты смотреть, кто бы мог над ним так приколоться, на перезагрузившемся к тому времени компьютере я открыл блокнот и написал 72-м шрифтом, красными буквами: «Лёня, тебе не стыдно, что ты (мне удалось быстро сменить цвет шрифта и написать следующее слово голубыми буквами) ПИДОР?» Бедный Лёня! Представляю, каково ему было видеть такую надпись на экране! Надеюсь, я поступил с ним не слишком жестоко!.. Потому что «жестоко» это было бы, например, написать его девице в аську что-то вроде: «Ты знаешь, Зайчик, я должен тебе кое в чём признаться…» Вот это была бы жесть! Она-то, как скромная (в меру, как положено) девушка из приличной семьи, где такое даже не обсуждают, конечно, ни о чём не догадывалась!.. Больше у меня не было ни Лёни тогда за моим компьютером, ни Насти сейчас в моём телефоне…»
Отправив Леночке это письмо, Джонни испытал дискомфорт от осознания изобилия цинизма и негативности, которыми был переполнен его рассказ. Ему, однако, стало ещё больше не по себе, когда он прочитал ответ Леночки: «Жесть! Хотя, вот знаешь, читаешь это, особенно про Настю, и что-то в себе угадываешь, или в своих знакомых девушках. М-да. Однако». Когда же Джонни поинтересовался у Леночки, что ей показалось наиболее близким в рассказе о Насте, ответ был примерно следующим:
«Да то, что ты писал про сбрасывания.:) Что говорить, многие из нас это любят делать. Но, смотря с кем. Просто понимаешь, с одним человеком это может прокатить, ну, например, если он такой же импульсивный, как и ты и т. д., а с другим, может, и нет. Ты сбросишь трубку, ну типа обиделась, на что-то что он сказал, а он подумает: ну и дура полная попалась, и пошлёт туда, откуда пришла. Меня также от этого качества отучил бывший <молодой человек>. Я один раз так сбросила, а он молчит и не перезванивает. День молчит, второй.:) Ну я не выдержала, звоню. Говорю: что за фигня? А он мне: я взял трубку только потому, что ты младше и можешь многое не понимать еще. Но это последний раз. Больше так не делай — неврастенички мне не нужны. А был один мальчик (просто знакомый), ну там я могла оторваться. Мы говорим. Мне что-то не нравится — я раз и сбрасываю. Он перезванивает — я не беру, он снова перезванивает и т. д. А закончилось наше с ним общение на том, что в один прекрасный солнечный день я сбросила, а он больше не перезвонил вообще никогда.:) Ну и я не стала, просто мне тоже это не особо нужно было.:) Вот.»
От этого краткого ответа (в котором, кстати, она открыто признавалась в собственной импульсивности), к тому же напичканного явно неуместными здесь смайликами, на Джонни неожиданно повеяло ледяным холодом Леночкиной бессердечности. Для него, такое её поведение отчётливо указывало на отсутствие у неё эмпатии, т. е. способности чувствовать чужую боль, представить себя «в шкуре» другого человека, которому ты эту самую боль причиняешь. Наверняка бедный мальчик был влюблён в неё, или, по крайней мере, она ему очень нравилась, раз он позволял ей над собой так издеваться. Иначе бы он просто не стал терпеть такое унижение и сразу послал её туда, откуда она пришла в мир, когда родилась.
Также обращало на себя внимание нежелание Леночки брать на себя персональную ответственность за своё поведение, когда она говорила: «многие из нас это любят делать». Так было не только в этом конкретном случае. Нечто подобное он от неё слышал не раз и не два.
Принимая во внимание всё только что перечисленное, Джонни сам недоумевал, как он мог так наивно надеяться, что Леночка, прочитав его рассказ, будет учиться на чужих ошибках? Ведь его опыт общения с ней всё больше убеждал, что она не способна учиться даже на собственных ошибках.