Красавица Леночка: психопаты не унимаются!
Шрифт:
В самом начале весны, ещё когда его мама могла ходить, Джонни сделал последнюю, отчаянную попытку познакомиться с какой-нибудь женщиной. Как обычно, он рассылал море сообщений на сайте знакомств, предлагая с ним пообщаться. Однако ответом ему была либо полная тишина, либо односложная реплика, в ответ на которую уже сам Джонни не мог придумать, что написать, и разговор прекращался, не успев начаться.
Впрочем, бывали и исключения. Так, однажды Джонни написал девушке по имени Евгения, которая показалась ему достаточно интересной. На его удивление, она ему даже ответила. После чего он попытался задать ей несколько вопросов о ней, на которые, однако, она ответила очень кратко, написав номер своего телефона. Вначале Джонни подумал, что это какая-нибудь злонамеренная приезжая. На всякий
Из разговора с Евгенией выяснилось, что по специальности она психолог. Тем не менее, при встрече она продемонстрировала удивительно низкую культуру общения. Конечно же, она была отнюдь не первым профессиональным психологом с этим свойством, встреченным им (Джонни хорошо помнил свою встречу три с лишним месяца назад с детским психологом Никой, которой он рассказал про своё детство), и всё равно ему было неприятно. Евгения сразу же бросила на него (особенно на его живот) критический взгляд и сказала: по тебе видно, что ты не спортсмен. А также неврастеник, т. к. у тебя руки трясутся. Разумеется, то и другое было правдой, но и что с того? Зачем ей было ему это сообщать? С какой целью? Отомстить ему за то, что она ожидала найти в его лице интересного мужчину, а встретила то, что встретила? Но зачем? Какой смысл? Чтобы он осознал свою неадекватность и перестал с кем-либо знакомиться? Так он давно уже это осознал, и всё равно не хотел сдаваться, надеясь на чудо, ибо одиночество было ужасно.
А главное, ей-то самой легче будет от этого? Конечно, в некотором смысле Джонни мог понять Евгению. Она каждый день бегала до тех пор, пока у неё на руках не начинали синеть пальцы. Джонни не знал точно значения этого с точки зрения медицины, однако полагал, что это может быть не очень хорошо, если сердечнососудистая система не справляется с адекватным кровоснабжением самых удалённых участков конечностей.
И вообще жизнь Евгении была словно сплошное состязание: Citius, Altius, Fortius! Она постоянно покоряла какой-то воображаемый олимп. И она была женщиной! Поэтому ничего удивительного, если она так реагировала, видя перед собой нечто, номинально считавшееся мужчиной, реально же представлявшее из себя такую безобразную размазню.
Эти мысли так деморализовали Джонни, что он не знал даже, о чём он может поговорить с этой амбициозной женщиной. Но раз уж он приехал туда, за тридевять земель, на Молодёжную (не удержавшись для себя отметить, что район там неплохой, погламурней будет, чем его родное Чертаново), то надо было о чём-то говорить. И Джонни не придумал ничего лучше, чем рассказать ей про Леночку. К его немалому удивлению, Евгения его внимательно выслушала. Даже несмотря на то, что в процессе рассказа Джонни ужасно опозорился. Когда Евгения спросила его, есть ли у него фото Леночки в телефоне, ему пришлось сказать правду: у него такой телефон, которым можно только звонить и отправлять смс. Конечно, Джонни и не хотел делать что-то ещё на своём телефоне, а потому приобретать соответствующий телефон. (Лучше было деньги Леночке отдать — они же ей нужнее!) Тем не менее, отсутствие у него нормального телефона всё равно ощущалось им как нечто позорное.
Впрочем, когда уже всё было доедено и пришло время прощаться, Евгения указала ему на ещё более позорную вещь с его стороны, нежели отсутствие приличного телефона. Джонни практически всё время говорил сам. Не задавал Евгении никаких вопросов. Неужели я тебе настолько неинтересна? — с какой-то уничижительной для него иронией, как ему показалось, вопрошала она. Правда, Евгения немного
После такого общения с Евгенией Джонни подумал о том, что пора с этим завязывать и больше не ходить на подобные встречи. Однако всего через три дня он уже договорился о встрече с Надеждой. К огромному удивлению Джонни, Надежда сама написала ему. Мол, он её заинтересовал. Джонни был заинтригован: интересно, что же она такого во мне увидела, — недоумевал он. В ходе встречи с Надеждой он очень скоро понял, что именно: ей нужен был лох.
Сначала Надежда рассказала о себе. О том, как она приехала покорять Москву. Встретила здесь мужчину. К сожалению, он оказался не очень хорошим человеком. Но ей повезло: в итоге всё обернулось очень даже неплохо для неё. Когда её теперь уже бывший муж получил большой срок, она поселилась в его квартире. А теперь она искала себе нового мужчину.
После такого вдохновляющего вступления Надежда перешла непосредственно к делу. Начала она в стиле характерного бабского развода на деньги. Упомянув снова свой прошлый опыт, отметила, как важно для женщины быть уверенным в своём мужчине. (От сумы да от тюрьмы не зарекайся, — цинично подумал Джонни про себя). А потому настоящий мужчина должен быть уверенным в своём будущем. Но как можно обеспечить себе такую уверенность? В такой ситуации мы хотим застраховаться «на случай чего». И для этого существует услуга страхования. А она, Надежда, как страховой агент, помогает людям сделать для себя разумный выбор в этом вопросе.
От услышанного у Джонни перехватило дыхание. Стало быть, эта приезжая сука пришла жрать за мой счёт в ресторане, чтобы втюхать мне какую-то страховку? — в ярости подумал он. Да х** тебе по всей твоей наглой роже! Но его злобные мысли это одно, нужно же было ещё с этим что-то делать! И тут он неожиданно остро осознал, что к прямой конфронтации с Надеждой он не был готов. Вероятно, она как-то это могла предвидеть ещё до того, как позвала на встречу. И теперь этим пользуется! Тварь! Проходимка! Лимитчица грёбаная! У Джонни внутри всё прямо-таки кипело от злости.
Наверное, Надежда заметила в какой-то мере происходящее с ним, словно поймала волну его настроения. И с наигранным, фальшивым участием: что с тобой? Ты в порядке? Джонни вдруг осознал, что пока он придумывает наказание для Надежды, ему нужно что-то ей говорить. И очень желательно при этом ещё и выглядеть, как ни в чём не бывало, а это пока у него не очень получается. Наконец, Джонни собрался с моральными силами и натянуто улыбнулся в ответ Надежде: я просто думаю о страховании. И принялся ей объяснять, почему страхование вообще — лажа. Джонни заявил, что страховаться имеет смысл, только если только ты обладаешь тайным знанием о том, что у тебя непременно или по крайней мере с большой вероятностью наступит страховой случай. Естественно, эта информация должна быть скрыта от страхующей организации. Кроме того, при фактическом наступлении страхового случая нужно ещё доказать, что этот случай действительно имел место. Во всех остальных случаях страховаться просто глупо и невыгодно — уж лучше хранить деньги в виде купюр в стеклянной банке. Конечно же, при этом есть некий минимальный риск потерять все эти деньги в результате ограбления или пожара, но он невелик. Платя же деньги за страховку, потеряешь их практически гарантированно. И страховщики (он это говорил с особым удовольствием, презрительно глядя на Надежду) это фактически социальные паразиты, которые хлеб не растят, сталь не выплавляют и всё такое.
Надежда попыталась в качестве возражения пример своей подруги, которая очень даже выгодно использует модное нынче добровольное медицинское страхование, используя свои связи в среде медиков. Джонни было неприятно всё это слушать. Его, как сторонника справедливости, к тому же лишённого волей судьбы всего этого, просто бесили такие, которые везде пролезут, у которых всюду связи. Надежде же Джонни лишь раздражённо ответил, что у него, к сожалению, таких связей нет, а потому ему лично предлагаемые ею варианты не подходят. Жаль, — презрительно прокомментировала Надежда тираду Джонни.