Красавица Миррил, чудовище Миррил
Шрифт:
Девушка взяла со столика засмотренную до дыр желтоватую бумажку со своим точным портретом и условным портретом Дирока. На этой проклятой Святой Ненавистью и Святыми Уродцами вместе взятыми бумажке жирными буквами кровоточили три слова: «РАЗЫСКИВАЮТСЯ», «ОСОБО ОПАСНЫ». Внизу чёрным шрифтом, но не менее зловещим, чем кровавые клейма, был текст: «Ответственная за смерть двенадцати граждан Мистора (включая четырёх полицейских!) преступница Миррил на свободе. В сопровождении опасного сообщника. Любая помощь в их поимке будет вознаграждена на должном государственном уровне».
Любая
– Обед подан, – оборвал размышления Миррил Вито, входя в гостиную с подносом, на котором лежала тарелка с яичницей-глазуньей с тремя желтками, ломтик хлеба, вилка и две простые белые чашки с янтарной жидкостью в них – без сомнения, чаем.
Комнату наполнил запах яичницы и крепкого чая. Вообще-то, яйца – не были любимым блюдом Миррил... Но если вспомнить, сколько времени она не ела... Нет, не хотелось вспоминать – хотелось есть. Дико хотелось. Как зверю.
Она смела еду за несколько секунд. Залпом выпила чай, несмотря на то, что он ещё не успел как следует остыть. И ощутила, что этого недостаточно. Что уродливый птенец голода только раскрыл ненасытный клюв и требует, требует, требует ещё.
– Вито, ты уже много сделал для меня, – произнесла Миррил и почувствовала, как начинает краснеть. – Но... Я так голодна, Святые Уродцы всё подери... Эти три яйца только разожгли аппетит. Я так давно ничего не ела... У тебя нет ещё еды?
Вито отстранил от губ чашку с чаем и ощутил, как краснеет сам.
– Прости, Миррил, но у меня в доме больше нет еды. Сказать по правде, я бы и сам не отказался чего-нибудь перекусить...
– Нет, это ты меня прости, – Миррил не находила себе места от стыда. – Я не должна была... Ты и так сделал невероятное. Я по гроб в долгу перед тобой...
– Да брось ты, – махнул рукой Вито. – Всё равно рано или поздно придётся идти за продуктами.
Вито достал из уродливой вазы с искусственными цветами денежный свёрток (видимо, прибережённый на чёрный денёк), отсчитал несколько купюр, остаток положил на место и вышел на улицу. Вот – сразу видна душа поэта.
Не успела Миррил толком заскучать, как он вернулся с пакетами, полными еды.
– Здесь продуктовый совсем рядом, – признался Вито, выкладывая из пакетов ветчину, сыр, колбасу, яблоки, хлеб, вино... – Можешь брать, не стесняйся.
Миррил и не думала стесняться. Голод затуманил разум. Она схватила ветчину и откусила здоровенный шмат, не успев его прожевать, девушка уже впилась зубами в батон.
– Тише ты, обжорка, – улыбнулся Барон, откупоривая бутылку вина, – смотри не поперхнись. На, вот, запей, – он налил вино в пустую чашку, из которой не так давно Миррил залпом выпила чай.
Бывшая магиня схватила стакан и сделала жадный глоток.
До чего
– Чего уж в сторонке стоять, – весело произнёс Барон, взял головку сыра и откусил добрый шмат. Запил остатками остывшего чая, налил в опустевший стакан вина и чокнулся с Миррил: – Твоё здоровье, красавица. Пусть ни одна легавая кобка тебя не вынюхает.
Миррил кивнула в знак благодарности и допила вино. Она всё явственнее ощущала сытость. Винный хмель разошёлся по крови, вскружив голову. Вместе с сытостью и хмелем возникло дикое желание выкурить сигаротту. А почему бы и нет? После всего дерьма, что приключилось с Миррил, не грех и покурить.
– У тебя есть сигаротты? – с надеждой спросила Миррил. Она сидела на диване, откинувшись на спинку. Рядом пристроился Барон Отрицательный.
– Дешёвенькие только – «Люмпен гольд», – виновато улыбнулся Вито и достал из нагрудного кармана округлую пачку. Крышку он открыл второй рукой, небрежно, но всё же не так изящно, как это умел делать Дирок доведённым до совершенства движением большого пальца.
Миррил взяла конусообразный конец сигаротты губами. Вито поднёс дрожащее пламя спички. Бывшая магиня затянулась и закашлялась.
– И действительно, полный «люмпен», – подытожила Миррил, но сигаротту не выбросила. Продолжила курить мелкими затяжками.
– Чем богаты, тем и рады, – пожал плечами Барон и подкурил себе.
На дешёвеньком пластмассовом столике стояла не менее дешёвенькая каменная пепельница. Миррил уже успела несколько раз сбить пепел, как её посетили вполне логичные мысли... Вито Шипнар, этот поэт, этот странный, загадочный мужчина... Он так много сделал для бедняжки Миррил. Спас от верной смерти (а ведь Миррил действительно уже собиралась отпустить руки и разбиться), отмыл от канализационной грязи, дал одежду (пусть и полнящую), накормил, выделил, в конце-то концов, сигаротту «Люмпен гольд»! Нет, Вито просто заслуживает награду...
– Вито... – начала было Миррил. Ей было несказанно хорошо: тепло от действия целебной мази, желудок был набит под завязку, вино играло в голове сказочную трель, а сигаротта завершала всю эту композицию мимолётного блаженства дымным аккордом. Миррил представила, как в знак благодарности расстёгивает ширинку своему спасителю. Как начинает нежно облизывать его член...
На этих мыслях она и отключилась. Недокуренная сигаротта вывалилась из расслабившихся пальцев на ковёр. Вито тут же затоптал бычок ногой, оставив в затёртом и засаленном ковре тёмное пятно пепла.
Не стоит забывать, что в канализации девушка потратила столько сил и здоровья, что вообще удивительно, как это ей хватило заряда так долго находиться в сознании.
А Барон всё понял...
Как же он жалел, что Миррил отключилась до того, как собралась его «отблагодарить физически»...
Миррил проспала целые сутки. Вито накрыл её плюшевым пледом и старался не шуметь. Не всегда ему это удавалось, конечно же... Но даже когда из его рук вывалилась кастрюля с картошкой (кастрюля громыхнула о дощатый пол, изрыгнув картошку по всей кухне), девушка и не подумала проснуться.