Красавицы Минги
Шрифт:
Меня ожидает нечто невероятно жестокое, и оно с каждой минутой все ближе и ближе. Завтра, может быть, послезавтра или немного позже я исчезну, и мои подруги сначала удивятся, посудачат немного шепотом, а потом замолчат и забудут. Подобное уже случалось, и не однажды. Великий Шаор, что мне делать?
Последняя фраза Водир прозвучала мелодичным стоном отчаяния. Немного помолчав, она продолжала совсем другим тоном, и в ее голосе теперь слышались нотки сожаления.
– И я еще увлекла с собой вас! Я нарушила все законы и традиции Минги, когда привела вас сюда, и это получилось без малейшей помехи. Все оказалось просто, слишком просто. Думаю, что обрекла вас на смерть. Когда вы появились здесь, я решила очаровать вас, с помощью соблазна завлечь настолько далеко, чтобы вы, стараясь вернуть себе свободу, сделали все, что потребую. Но теперь понимаю, что, только пригласив вас
– Но чего же вы, в конце концов, хотите от меня?
– Смит нетерпеливо хлопнул себя ладонью по колену.
– Какая опасность грозит нам? Стража? Яд? Ловушки? Гипноз? Дайте же мне хотя бы общее представление о том, что может ожидать.
Он наклонился вперед, чтобы лучше видеть ее лицо. Она нахмурилась, силясь подобрать наиболее точные слова, и с ее губ уже готова была сорваться первая фраза...
– Стражи!
– воскликнула она внезапно.
– Стражи!
И на ее лице появилось выражение такого всепоглощающего ужаса, что Смит непроизвольно стиснул колени руками, и волосы на его затылке зашевелились. Это был не хорошо знакомый ему страх перед чем-то осязаемым; нет, это был пронизывающий нематериальный ужас, жуткая уверенность в том, что вот-вот случится непоправимое, невероятное. Он взглянул на Водир. Ее глаза потухли, она явно ничего не видела вокруг себя. Черты ее восхитительного лица застыли без выражения, и за этими пустыми глазами, за этой прекрасной неподвижной маской он как-то смутно почувствовал, как в ее душе все настойчивей и настойчивей звучит призыв мрака.
Водир медленно встала с дивана. Смит уже был на ногах, держа перед собой дулом кверху термопистолет, и по его коже бегали ледяные мурашки, так как он уловил странные колебания воздуха в комнате, будто вызванные взмахами огромных крыльев. Трижды эти невидимые крылья сотрясли воздух, после чего Водир сдвинулась с места и направилась к двери - механически, словно автомат, с маской ужаса на лице, порабощенная невидимым кошмаром. Смит протянул было руку, пытаясь задержать ее. Но вместо нежной живой плоти ощутил нечто холодное, безжизненное, и какой-то болезненный удар пронзил все его тело. И опять он почувствовал взмахи гигантских крыльев. Водир словно не заметила его прикосновения; тогда он отпустил ее руку.
Он больше не пытался пробудить ее. Он шел, пригнувшись, опустив плечи, и в его громадной фигуре проглядывало что-то от большой кошки, крадущейся за добычей. Он был готов ко всему, и его палец привычно ощущал курок термопистолета.
Они двигались по совершенно пустому коридору, и за выходящими в него дверьми ни разу не мелькнул лучик света, ни разу звуки голоса не нарушили звенящую от напряжения тишину. Но странные приглушенные вибрации то и дело пронизывали воздух, и сердце Смита билось так, словно было готово выскочить из груди.
Водир, окоченевшая в своем жутком кошмаре, двигалась как механическая кукла. Серебряная решетчатая дверь на их пути оказалась распахнута, и они без малейшей помехи устремились дальше. Тем не менее он успел заметить, что вторая дверь, находившаяся рядом, была заперта на огромный замок и перегорожена прочными брусьями. Это вызвало у него неясное чувство тревоги. Похоже, они не имели возможности сами выбирать дорогу.
Развилки попадались то и дело, но каждый раз все двери, кроме одной, были закрыты. Коридор плавно опускался и наконец привел их к винтовой лестнице, уходившей куда-то вниз. Водир уверенно вступила на серебряные ступени и пошла, не касаясь перил. Это была бесконечная спираль, и чем ниже они оказывались, тем слабее становилось освещение; вокруг них постепенно сгущалась темнота. В насыщенном причудливыми ароматами воздухе все отчетливей угадывались запахи влаги и морской соли. На каждом повороте лестницы, на небольшой площадке, находились коридоры очередного этажа, но двери были на запоре. Так они миновали множество этажей, продолжая неуклонно спускаться. Смит подумал, что как бы высоко ни находился зеленый будуар Водир, теперь они наверняка спустились глубоко в недра крепости. И лестница продолжала вести их вниз, и однообразные витки ее спирали мелькали
Смит уже начал думать, что им суждено спускаться таким образом до самого сердца Венеры, как вдруг лестница закончилась. Они оказались на дне колодца. Выход в виде арки, за которой шла сумеречная галерея, обрамлял красивый узор. Водир без колебаний пересекла порог. Настороженный взгляд Смита пристально обшаривал все окружающее, и, хотя он не замечал никаких признаков жизни, в нем крепла уверенность, что кто-то продолжает украдкой следить за ними.
За низкой галереей обнаружилась открытая дверь из кованого железа, петли которой были прочно закреплены в толще скалы. Водир, не останавливаясь, шагнула в проем, и Смит последовал за ней, пытаясь разглядеть в темноте подкарауливающие их опасности. Он был удивительно похож на дикого зверя, настороженно пробирающегося через незнакомые джунгли.
Короткий коридор за железной дверью заканчивался, упираясь в перегораживающий от пола до потолка черный занавес. Смит почувствовал, что они достигли цели. Пока они шли сюда, у него не было ни единой возможности свернуть с дороги - он был вынужден следовать за Водир. Все боковые двери были заперты - для него не существовало других путей. Зато с ним был его верный пистолет.
Сверкнули молочной белизной руки Водир, распахнувшей плащ, чтобы отвести в сторону складки занавеса. На мгновение она мелькнула в вырвавшемся из помещения свете - зеленое, медное и белое на черном фоне. Затем складки тяжелой материи снова сомкнулись, и она исчезла, словно сверкнувшая на черном бархате молния.
После секундного колебания Смит тоже раздвинул складки черной завесы и бросил взгляд в помещение.
Он увидел комнату, обтянутую черным бархатом, казалось, жадно впитывавшим скудный свет, лившийся из-под потолка, где одна-единственная лампа висела как раз над небольшим круглым столом из эбенового дерева. За столом сидел мужчина очень высокого роста.
В полумраке помещения он казался мрачной глыбой. Наклонив вперед голову, он пристально смотрел прямо на Смита. На его наполовину скрытом в тени лице глаза казались пустыми черными дырами, и только время от времени из-под опущенных ресниц выскальзывали острые лучики, направленные не на стоящую прямо перед ним Водир, а на Смита, почти полностью скрытого занавесью.
Этот сумеречный взгляд мгновенно завладел глазами Смита, как магнит, притянувший к себе кусок железа. Затем он почувствовал словно удар клинка, пронизавший до самого мозга. Однако пересилил себя и, раздвинув стволом пистолета ниспадающие складки занавеса, вошел в комнату. Его пылающие решимостью глаза спокойно выдержали сверкающий взгляд незнакомца.
Водир сделала еще несколько шагов все с той же механической монотонностью, впрочем, оказавшейся неспособной полностью лишить ее прелестную фигурку врожденной грациозности. Она вплотную подошла к сидевшему за столом мужчине и остановилась. И тут же словно судорога пробежала по ее телу, и она рухнула на колени, наклонившись вперед так, что ее лоб коснулся пола. Мужчина, казалось, совершенно не обративший внимания на коленопреклоненную медноволосую красавицу, продолжал пристально смотреть в глаза Смиту. Неожиданно раздался его низкий голос, глубокий, словно спокойно текущие черные воды:
– Я - Алендар.
– Значит, вы знаете, кто я, - холодно ответил Смит, и в его голосе отчетливо прозвучала угроза.
– Вы Нортвест Смит, - снова раздался глубокий, ровный и бесстрастный голос.
– Человек вне закона с планеты Земля. И закон вы сегодня нарушили в последний раз, Нортвест Смит. Люди не входят сюда без приглашения, чтобы выйти живыми. Вы, наверное, слышали об этом.
Тяжелые звуки голоса медленно застыли, и в комнате воцарилась тишина. Уголки губ Смита вздернулись кверху в безрадостной улыбке попавшего в засаду хищника, и державшая пистолет рука взметнулась вверх. В его глазах вспыхнул зловещий огонь убийства. Но тут же с оглушающей внезапностью окружающий мир разлетелся вдребезги. В голове загрохотали яростные взрывы, заплясали, закрутились языки адского пламени, и наконец все захватил могучий вихрь мрака, в котором все огни слились в две сверкающие невыносимым светом точки - два глаза под черными бровями.