Красавище и Чудовица
Шрифт:
Мужчина едва заметно усмехнулся.
— Зайдите на склад, пусть вам выдадут новый шарф.
Развернулся и ушёл.
Наверное, я сделала большую ошибку, но когда Хард подошёл и успокаивающе обнял меня за плечи, я не стала его отталкивать. Наоборот, благодарно ткнулась лицом в грудь. Ослабевшие ноги мелко подрагивают, в горле застыл тугой комок — не сглотнуть. А сердце заполошно бьётся в груди — ужас, ужас!! Меня только что чуть не отчислили!..
— Син, успокойся, всё уже кончилось, — тяжёлая рука Харда осторожно гладит меня по спине, но я этого почти не замечаю. — Слышала, что он сказал? Теперь все оставят тебя
Я автоматически кивала в такт движениям его ладони, и подняла голову только тогда, когда эти движения внезапно прекратились.
— Хард… У тебя новая… кхм… Ты нас не познакомишь?
Я с недоумением обернулась на смутно знакомый голос — и в двух шагах от себя увидела принца. Лицо Дэллиса выражало целую гамму эмоций, от плохо скрытого любопытства до… восхищения? Я успела поймать это выражение до того, как его место заняла уже привычная вежливая улыбка.
— Ах, это вы, леди Синтия! Я вас и не узнал без… головного убора. Зачем же вы прячете такие дивные волосы??
— Выполняю волю своей покойной тёти, — честно ответила я.
— И что же, вы всю жизнь собираетесь ходить в платке?
— Вполне вероятно. Простите, ваше высочество, мне необходимо привести себя в порядок.
— Конечно — конечно… Жаль…
Я прекрасно расслышала последнее слово и, отходя, неосознанно дёрнула плечом. Как будто мне самой не жаль! Особенно того, что я только что засветила этими самыми волосами на весь Университет, в прямом смысле этого слова. Тёте бы это очень не понравилось…
Я была очень благодарна Харду за то, что он больше ни о чём не спрашивал и вообще в основном молчал. Как и обещал, проводил меня на склад, потом в общежитие. У себя в комнате я наскоро переплела косу, выпила мятного отвара и отправилась на свои деловые свидания. Вернулась обратно часа через два — с крошечной магической меткой на сгибе локтя (недавнее новшество, а то банковские книжки все вечно теряли). И с большой коробкой дорогих пирожных. Устроим себе с Ханной приятный вечер! Ибо стресс просто необходимо заедать сладким, об этом даже в медицинских книгах написано.
Перед тем, как позвать подругу, я вымыла голову — захотелось 'стряхнуть' с себя недавнюю неприятную сцену. Села перед большим зеркалом в ванной и стала медленно расчёсывать влажные пряди, напевая себе под нос.
— Дзиннь!
Я не стала нагибаться за упавшим гребнем и поспешила в комнату. Что же могло там разбиться, если никого нет??
Ага, нет… Кроме смущённого двухметрового нечта, которое пытается заслонить от меня осколки любимой чашки.
— Хард, что ты здесь делаешь?!
— Я не нарочно!!
— Разбил или залез? Как ты вообще залез, если крючок опущен, я специально проверяла!! — возмутилась я, уперев руки в бока.
— Это секрет. Так и знал, что закроешься, хотя сама пригласила…
— Я??
— Ну, я же обещал маманину настойку! Вот, принёс!
Он извлёк из-за пазухи плоскую тёмную бутыль и выразительно потряс ею в воздухе. Неужели я и вправду его приглашала? Не помню…
Пока я размышляла о том, не начался ли, случаем, у меня склероз на почве стресса, гость водрузил бутылку посреди стола и приблизился, не
— Син… Ты такая красивая…
Эти слова застали меня врасплох.
— Не я, а волосы.
— Ты. С волосами. Они словно солнечный свет… даже смотреть больно. Я ещё днём заметил… Можно мне потрогать?
— Хард, послушай…
— Можно?..
Он выглядел настолько заворожённым, что я неожиданно для себя сдалась. Позволила осторожно приподнять на ладони длинную сияющую прядь и поднести к глазам. У него даже дыхание сбилось… Это же просто волосы!
Тут я немного лукавила. Потому что сама знала, что не 'просто', и в глубине души немного жалела, что пообещала тёте никому их не показывать. Из каких-то своих соображений, которыми она так и не поделилась, тётя перед смертью попросила меня всегда прятать волосы под платок или чепец. Я не могла ей отказать, тем более, что с раннего детства привыкла ходить замотанная. Но всё равно я любила свои волосы. Хотя, наверное, они скорей подошли бы принцессе, а не обычной булочнице и уж, тем более, не 'ошибке природы' в моём лице. Тётя называла их 'водопадом из расплавленного золота'. Она что, бывала у гномов?
Если честно, то даже в столице я ни у кого не видела ничего похожего. Сам оттенок — может быть, но не это непонятное сияние, которое и меня порой заставляло щуриться. Тётя неохотно рассказала, что в их семье в каждом поколении у кого-нибудь были такие необычные волосы. Из-за них и фамилия пошла — Голдари на старом наречии означает 'подобно золоту'. Из двух сестёр фамильный признак достался младшей, Ариэлле. Моей маме. Медальон с её портретом — единственная память, которая у меня осталась. На миниатюре изображена самая настоящая красавица. Может, конечно, мне это только кажется, ведь я невольно сравниваю её внешность со своей. Но бесспорно одно: у девушки на портрете были такие же сияющие волосы, как у меня. Значит, я действительно её дочь. И значит, весь остальной облик я унаследовала от отца.
Ещё в подростковом возрасте я придумала себе реалистичную и очень печальную версию своего появления на свет. Наверное, маму украл какой-нибудь страшный заезжий 'непонятно-кто', обесчестил, а потом она от него сбежала и вернулась домой. К сожалению, плен не прошёл для неё бесследно. В положенное время родилась я, почти точная копия этого самого 'нечта', и мама от переживаний заболела и умерла. Однажды я набралась смелости, выложила все эти умозаключения тёте и прямо спросила, насколько они похожи на правду. В ответ получила раздражённое 'ни на сколько!' и грязным полотенцем по спине. Больше к этой теме мы не возвращались…
Была и ещё одна причина, по которой я прятала волосы. Лет в четырнадцать во время купания у меня унесло чепец; я заметила это не сразу, зато впервые в жизни почувствовала на плечах мужские руки.
— Иди ко мне, прекрасная русалка! — промурлыкал, обдавая меня хмельными парами, помощник кузнеца Проська. Старшие девки судачили, что он вечно за ними подглядывает. Вот и я случайно удостоилась такой 'чести'. Испугалась, оглянулась… Парень никак не ожидал узреть моё воистину 'прекрасное' лицо — и в результате мы оба чуть не пошли ко дну. Он с тех пор исправно обходил меня десятой дорогой и даже пить, кажется, перестал. А я навсегда запомнила этот взгляд, полный не столько страха, сколько разочарования.