Краш-синдром
Шрифт:
А вот Меркуцио запросто мог немного прийти в себя на Композиторской улице, выйти из игры, зайти снова, заспауниться в одной из точек старта – и повторно вызвать себе свой же транспорт, создав копию.
– Что ему нужно? – спросил я. – Шанталь, если ты остаешься, то объясни мне все.
– Ничего я не знаю! – закричала девушка. – Просто вывези меня отсюда!
Я чувствовал в голосе Шанталь и усталость, и раздражение, и все то, что испытывал сам. Но только не истерику. Девушка вполне владела собой, и в ее требованиях имелась своя логика, которую я понять не мог.
Да
Одно мне было очевидно: я влез в чужой конфликт и оставался в нем лишним. Почему-то от подобной правды было очень, очень больно.
Мигнув фарами, джип начал сближение.
– Ну, хорошо, – сказал я, дергая рычаг коробки передач.
– Что ты хочешь делать?!
– Разобраться, – ответил я.
Внутри меня зловеще шептали невидимые заговорщики с голосами Чертановича, требующие обвинить Меркуцио во всем, что происходит. Было бы очень удобно повесить на него всех собак. Ведь хорошая выходила теория: потерявший берега от вседозволенности кумир молодежи внезапно захотел стать первым лицом в Версиане. Договорился с Маленой, в связях с которой уже был замечен. Замутил жестокий план, чтобы на меня натравить искусственный интеллект, а на Шанталь – игроков. А позже разберется с Буреломом и Лаймом. Джек ему не помеха, потому что Джек сейчас не играет.
В самом деле, Шанталь для Меркуцио оставалась конкурентом в вопросе лидерства и авторитета. Она – символ Версианы, который следует уничтожить. А там помириться за кулисами и навешать на уши девчонке, как устроен мир, – ну или просто забить.
Да, соблазн обвинить Меркуцио был поистине огромен. С одной оговоркой: в прошлый раз я его уже несправедливо обвинял в организации бета-теста, высосав из пальца вагон аргументов – и все потому, что Меркуцио мне не нравился. Я не собирался повторять этой ошибки.
И все же здесь и сейчас стример собирался отправить Шанталь на перерождение.
– Хочешь умереть в игре? – спросил я, поддавшись эмоциональному порыву.
– Нет, – ответила Шанталь. – Не хочу.
Какого черта она сидит со мной, отказываясь выходить? Надеется на мою перчатку, которая спасет от всех проблем? Я был готов передать инициативу девушке и выполнять любые ее просьбы, если бы она их озвучивала. Но пока я не слышал ничего, кроме постоянных отрицаний. В этом обилии стен и тупиков я никак не мог нащупать дорожку, которая бы куда-нибудь выводила из этого кошмара.
– Тогда живем, – сказал я и вдавил тапку в пол.
Надоело бегать, в самом-то деле.
Джипы-близнецы сблизились и столкнулись бамперами. Никто из нас не затормозил в последний момент, словно мы бросали Версиане новый вызов.
Ощущение от столкновения было таким, словно мне оторвало голову. Спасла подушка безопасности. Хвала игрушке за реалистичную модель ее работы.
Я вывалился наружу, чувствуя, как ноют сломанные пальцы левой руки и перчатка начинает жечь до кости. Обошел, шатаясь, обе дымящиеся машины вокруг, подобрался к водителю.
Это и в самом деле был Меркуцио.
В руке он с трудом держал пистолет, который я попросту отобрал, чувствуя, что вот-вот свалюсь сам. Подумал достать Опус, но не стал этого делать. Иначе получится какой-то бег по кругу.
Мерк посмотрел на мою перчатку, криво усмехнулся и невнятно спросил:
– Хочешь раздавить меня?
Не обращая внимания на больную кисть, я зубами стащил перчатку и выбросил ее в сторону. Меркуцио удивился.
– Что ты хочешь? – спросил я.
Стример вяло махнул в сторону Шанталь, изобразил пальцами пистолет, спустил воображаемый курок.
– Нет, – покачал я головой. – Не позволю.
– Ты не понимаешь…
– Объясни.
– Не могу. Чужой секрет.
От прилетевшей со стороны пули Меркуцио рухнул на один из бамперов своего сдвоенного джипа. Я придержал его, не давая упасть. Оглянулся.
Шанталь держала дымящийся револьвер, подобранный ею в салоне.
Перебитая пулей рука Меркуцио болталась, грозя оторваться. Он раскрыл рот от немой боли.
– Выходи, – посоветовал я. – Жми логаут!
Он так и сделал – сумел здоровой рукой вызвать экран и пропал. Я остался стоять, глядя, как машины НПС при виде нас лишь ускоряются.
– Что он от тебя хотел? – спросил я.
Шанталь затрясла головой, словно боролась со слезами.
– Извини, – вымолвила она. – Прости, что втянула тебя. Прости!
Она обежала джипы вокруг, остановила какую-то машину.
– Вылезай! – крикнула она, целясь в водителя через боковое стекло. – Застрелю!
Напуганный НПС так и сделал. Шанталь прыгнула на его место, а через мгновение ее и след простыл.
И впрямь бесенок.
– Камилла, выход, – сказал я, чувствуя, что теряю сознание. – Скорее.
Затем рухнул на дорогу и отключился.
Глава 14
Инициатива
Я лежал на мягком диване в Фойе и пялился в белый потолок, на котором рисовал имена и числа пересозданной перчаткой. Собрать их в единую схему пока не удавалось. Снова и снова писал имена Шанталь, Тимура, Малены, Меркуцио, Джека и даже собственное. Соединял их стрелочками, обводил кружочками, подрисовывал чертиков. Потом стирал и начинал заново.
Знать бы точно, что странные взаимоотношения Меркуцио и Шанталь – это отдельная фишка, ничем не связанная с планом Малены, – мне стало бы легче. Но я не мог исключать их из уравнения. Они игроки тридцатого уровня. Они не могут быть вне интересов Малены. В этой задаче данных было не то что мало, а, пожалуй, слишком много. Улик много не бывает. Некоторые непременно сфальсифицированы, остальные случайны. Вычленить ключевые я никак не мог.
Поэтому я не столько старался разобраться в происходящем, сколько убивал время, ожидая, пока истекут два часа, выделенные Камиллой на анализ обломков жесткого диска.