Красив и очень опасен
Шрифт:
Кэссиди зажмурилась; по ее щекам текли слезы, но остановить их она не могла. Ричард целовал ее лоб, веки, ловил губами слезинки, целовал в кончик носа, в уголок губ, и вот наконец Кэссиди сама подставила ему губы для поцелуя.
Их губы слились, медленно, почти осторожно, язык Ричарда проник в ее рот, и вот уже их языки переплелись, лаская и вкушая друг друга. Дрожь пробежала по телу Кэссиди, и ей показалось, что тьма, сгустившаяся было над ней и накрывшая плотным и удушающим покрывалом, понемногу начала рассеиваться.
Ричард присел,
Спальня с низким сводчатым потолком была отделана в темных тонах. Взошла луна, и в открытое окно лился ее призрачный свет. С дуновением свежего бриза доносился нежный запах нарциссов.
Узкая кровать была застлана белоснежным постельным бельем. Ричард уложил Кэссиди, обнаженную и дрожащую.
При лунном свете она видела, как горят глаза Ричарда, но вот выражения их разглядеть не могла. Между тем он избавился от рубашки, отбросив ее в сторону. Затем расстегнул и приспустил джинсы, как вдруг, словно заколебавшись, приподнял голову и посмотрел на Кэссиди.
— Ну что, я еще не окончательно тебя запугал? — спросил он, но чуткое ухо Кэссиди уловило, что за нарочитой безмятежностью его тона скрывается замаскированная неуверенность.
— А что, вы… ты пытался это сделать? — Кэссиди и сама удивилась, что сумела так спокойно заговорить.
Ричард ответил не сразу. Он подошел ближе к кровати и задумчиво посмотрел на Кэссиди.
— Сам не знаю, — ответил он с подкупающей искренностью. — Возможно. А что, мне это удалось?
Что ж, он заслужил и может услышать правду.
— Чуть-чуть.
— Ты по-прежнему хочешь сбежать?
— Чуть-чуть, — промурлыкала Кэссиди. Тьернан протянул руку и мягко, невообразимо нежно и ласково провел по ее взлохмаченным волосам.
— Так ты меня бросишь? — прошептал он.
— Никогда! — Кэссиди подняла голову и поцеловала его руку.
Ричард посмотрел на прекрасную обнаженную женщину, сидевшую на его кровати. Огненно-рыжие волосы разметались по плечам, губы распухли от его поцелуев, в зеленых глазах светилась любовь. Вот она, его смерть.
Он хотел подчинить Кэссиди навсегда и добился своего. Хотел проверить ее на способность держать удар, на крепость характера и стойкость духа, на готовность ради него пожертвовать своей жизнью. Он очень многим жертвовал, добиваясь ее капитуляции.
Одного Тьернан не предусмотрел, он не ожидал, что утратит привычное состояние духа. Не знал он, да и предполагать не мог, что, беззаветно отдавшись ему, Кэссиди извлечет его из темной и беспросветной пустоты, в которой Ричард уже давно влачил свое существование. Что он вновь обретет чувства, которые, как был уверен, утратил давно и навечно. И что Кэссиди вдруг
Он опустился перёд кроватью на колени, прижав лицо к уютной и благоуханной впадинке над ключицей Кэссиди. Ричард мечтал навсегда осушить ее слезы, услышать, как она смеется. Хотел, чтобы для нее всегда сияло солнце, чтобы она веселилась и радовалась жизни, как дитя. Для него самого будущее рисовалось самыми мрачными и темными красками.
Ричард был настолько возбужден, что боялся даже прикоснуться к Кэссиди. Он старался не шевелиться, надеясь долготерпением погасить жаркое пламя, бушующее в его чреслах. До сих пор он вел свою партию предельно осторожно и расчетливо; на этом этапе права на ошибку у него уже не было. Кэссиди душой и телом принадлежала ему, она сделает все, что он от нее потребует, и сопротивляться не станет. Ему же осталось только немного перетерпеть…
В это мгновение Кэссиди прикоснулась к нему. Рука ее скользнула в расстегнутые джинсы, а длинные пальцы сперва нащупали, затем обвили напряженный фаллос. Ричард поспешно отшатнулся и, отойдя к окну, остановился в лунном свете.
— Дай мне одну минуту, — попросил он внезапно охрипшим голосом.
— Нет, — услышал он в ответ и, донельзя удивленный, повернул голову. На постели возлежала прекрасная языческая богиня, огненно-рыжим кудрям которой позавидовала бы сама бессмертная Фрейя, распутный ангел с белоснежной кожей и фигурой Афродиты.
Ричард отчаянно боролся с собой, тщетно пытаясь обрести самообладание и призвать на помощь остатки спасительного циничного юмора.
— Нет? — переспросил он. — А мне казалось, я сделал все, чтобы ты была сыта хотя бы на ближайшие четверть часа.
Не сработало. Кэссиди спрыгнула с кровати и грациозно, как кошка, приблизилась к нему, не обращая внимания на наготу.
— Ты ведь знаешь меня как облупленную, — промолвила она, великолепная беломраморная богиня в серебристом лунном свете. Полная противоположность хрупкой девушке, на которой он в свое время так опрометчиво женился, напомнил себе Тьернан, надеясь хоть с помощью этих воспоминаний подавить безумный пожар сладострастия, сжигающий нутро.
Но даже обращение к мертвой жене не помогло. И вот, глядя на приближающуюся Кэссиди, Ричард едва ли не впервые в жизни почувствовал необоримое желание повернуться и бежать без оглядки.
Кэссиди подошла вплотную, и Ричард уловил тонкий запах ее кожи, прозрачный аромат духов, смешанный с более тяжелым и удушливым ароматом цветущих нарциссов. И еще один запах, неоспоримый признак ее возбуждения.
— Но ты до сих пор так и не осознал, — продолжила Кэссиди тем же спокойным тоном, — что я начала тебя понимать. Несколько недель ты пытался меня запугать, но теперь я впервые поняла, что и ты способен меня бояться.
Ричард заставил себя цинично улыбнуться, но сердце его колотилось со скоростью пулемета.