Красивая, но одинокая
Шрифт:
Съемки финальной программы проходили в том зале, где снимался первый выпуск. Коннер без труда нашел нужный павильон. Он принялся искать Николь в разношерстной толпе, но единственным знакомым оказался Рассел.
— Коннер, как дела? — спросил он, подходя и пожимая ему руку.
— Не жалуюсь.
— В последнее время тебя не видно в яхт-клубе.
— У меня много работы.
Это была правда. Сотрудники Коннера уже начали считать своего директора тираном — последние два месяца им регулярно приходилось задерживаться на работе. На ближайших
— Что у тебя нового? — спросил Коннер.
— Все хорошо. Мир быстро меняется, и телевидение не отстает. Зрителю постоянно подавай что-то новое. Но за это я и люблю свою работу.
Последние слова Коннер уже не слышал, поскольку увидел приближающуюся к ним Гейл.
— Всем добрый вечер. — Она поцеловала Рассела в щеку и холодно улыбнулась Коннеру.
— Здравствуй, Гейл. Как дела у Николь? — спросил Коннер.
Он был готов поклясться, что эти слова вырвались у него сами собой.
— У Николь все хорошо. Впрочем, вы можете спросить у нее самой. — Гейл показала пальцем направо. — Она там.
Коннер повернулся и увидел Николь в самой середине павильона. Она была божественно красива. Еще стройнее, чем он помнил. Возможно, похудела. Он любовался ею издалека, разглядывая с ног до головы. Каково же было удивление Коннера, когда он заметил ее округлившийся животик.
Коннер не поверил своим глазам и сделал несколько шагов в сторону Николь. Нет, он слишком хорошо помнил изгибы ее фигуры, чтобы ошибиться. В следующую секунду их взгляды встретились.
— Николь, разреши поговорить с тобой, — решительно произнес Коннер, подходя к ней.
Николь молча кивнула, и они вышли из павильона.
— Дальше по коридору есть небольшая скамейка, — сказала она.
Коннер шел рядом с ней, счастливый оттого, что наконец увидел ее. Вместе с тем он отказывался верить в то, что Николь беременна. Впрочем, когда они занимались любовью в последний раз, он не предохранялся.
— О чем ты хотел поговорить? — спросила Николь, останавливаясь возле скамейки.
— Ты в положении? — спросил Коннер.
— Да.
— Почему ты не позвонила мне?
В его душе снова шла борьба. Он не находил подходящих слов и не знал, сердиться на нее или взять на руки и закружиться от счастья. Мысли в голове сменяли одна другую с невероятной скоростью. Коннер понимал, что беременность Николь — это повод навсегда вернуть ее, но тут же его одолевали сомнения. Почему она не поставила его в известность?
— А почему я должна была тебе звонить? — поинтересовалась Николь.
— Потому что я отец твоего ребенка, — в сердцах бросил Коннер.
Он не сомневался, что Николь беременна от него. Он слишком хорошо знал эту женщину — за столь короткий срок в ее жизни не мог появиться другой мужчина. Более того, Коннер был уверен, что их расставание далось ей так же тяжело, как и ему.
Глядя в ее грустные глаза, он не стал задавать никаких вопросов.
Было слишком поздно.
Глава 15
Николь не знала, что ответить Коннеру. Да, она безумно хотела вернуться к нему, но ради себя, а не ради ребенка. Ради своего счастья и счастья Коннера. Но как это сделать, если он в этом не нуждается? Сколько ни говорила она об этом с подругами, так и не нашла решение.
— Я думала, тебе все равно, — наконец сказала Николь.
Ей следовало подготовиться к тому, что на съемках последнего выпуска «Красивых, но одиноких» она может встретиться с Коннером. Она заметила у него новую прическу, и ей сразу захотелось коснуться его волос. Коннер был гладко выбрит и выглядел уставшим.
Николь сильно скучала по нему. Каждый вечер перед сном она крепко сжимала в руках подушку, представляя, что это Коннер. Она часто думала о том, что скажет своему малышу, когда тот подрастет и спросит об отце. И вновь не находила нужных слов.
— Почему ты так считаешь? — удивился Коннер.
— Ты дал понять, что мне нет места в твоей жизни. Любая женщина истолковала бы твое поведение именно так. Вряд ли ребенок что-то изменит.
— Но это мой ребенок.
Коннер протянул к ней руки, но Николь сделала шаг назад. Если он дотронется до нее, она или расплачется, или обнимет его со всей силой, на которую только способна. Николь решила быть или по крайней мере казаться спокойной.
— То есть ради ребенка ты готов вернуть меня? — уточнила она. — Извини, но мне это не подходит.
Николь видела, какая внутренняя борьба происходит в Коннере в эту минуту. Она искренне хотела помочь ему, но сдержалась. Один раз она уже пыталась и проиграла. К тому же, узнав о своей беременности, молодая женщина немного успокоилась. Она была уже не одна, и ее разбитое сердце стало понемногу заживать. Теперь она направит на ребенка всю силу своей неразделенной любви.
— Мне сложно выразить, что я чувствую, — сказал Коннер, — но я хочу, чтобы ребенок был и моим тоже.
Николь ждала от него других слов. Она все же надеялась услышать, что Коннер хочет быть с ней, именно с ней! Но ждать этого бесполезно.
— Мы можем поговорить позже, — холодно бросила Николь. — Сейчас мне нужно возвращаться в павильон.
— Нет! — Коннер схватил ее за руку. — Мы поговорим сейчас. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне. Я буду заботиться о тебе, пока ты беременна.
Николь покачала головой:
— Ради чего?
— Ради нашего ребенка.
— Ах да, ребенок, — тихо повторила она. — Тогда мой ответ — нет. Когда он родится, мы можем обсудить условия соглашения об опеке.