Красивая жизнь
Шрифт:
На следующее утро мне позвонила секретарша Ларри Бернса и сказала, что я должен в обед явиться на съемочную площадку компании «Уорнер» и приступить к работе.
Глава двадцать четвертая
Гримерная располагалась в прицепе, стоявшем рядом с киносъемочным павильоном. Не слишком мягкие кресла, запрет на курение, но я все равно почувствовал себя превосходно, ведь вокруг меня бегали такие стройные девушки. Я оказался в центре внимания в городе, где умение подать себя – одно из главных качеств любого человека.
В зеркале я смотрелся очень хорошо. Они дали мне капли, прочищающие глаза, и мусс, чтобы придать волосам больше объема. От толстого слоя крема и пудры моя кожа стала гладкой. Безо всякой причины, меня охватило чувство словно я снова дрочил на подаренные Райаном фото.
Уже внутри киносъемочного павильона помощник режиссера сказал, что сначала мне придется выступить в серии коротких мини-роликов. Сказал, это в качестве репетиции, пока я не привыкну к камере. Мне было наплевать. Если чего пойдет не так, Белла позвонит Уэлксу.
Любой дебил бы справился. От меня требовалось только стоять на синем фоне и вовремя читать текст телесуфлера. Тот самый сценарий, что мне дали в гримерной. Я уже половину фраз успел запомнить. В студии находилось много людей, но кокаин и свет прожекторов буквально изолировали меня от них, вокруг меня словно сформировался сверкающий кокон, который защищал меня от провала. Мой первый шаг в высшее общество селебрити. Я был собран. Я был целеустремлен. Я излучал жизненную энергию с яркостью галогеновой лампы. Черт, да никто бы не отказался от попытки получить работу на телевидении.
Примерно к трем часам я сделал все, что от меня требовалось. Режиссер объявил перерыв и повел меня из студии в бар. Его звали Джеймс, сказал, что ему понравилось мое выступление. Но выпить он меня позвал наверняка для того, чтобы выяснить, насколько я разбираюсь в кино. Я не мог сказать ему, какой режиссер что снял, или какой процесс, когда запускается во время съемок. Но я уделал Джеймса по знаниям о том, кто с кем трахается, и кто сколько заплатил за дом.
Вскоре режиссер отправился обратно в студию, пришла Лорн, они собирались снять несколько коротких видеороликов. Я остался пропустить еще стаканчик «Южного». В бар вошли одна из гримерш и ее подруга. Какое-то время мы сидели и пили, а потом она отсосала мне в уборной. Не то, чтобы она мне понравилась, или мне захотелось секса, просто глупо отказываться от возможностей, что предоставляет работа на телевидении.
Снова на улице. Все закончилось. Воздух был горячим и влажным, холмы вокруг Бербанка окутал туман. Мертвые люди, похороненные на склоне холма в Голливуд-Хиллз, напомнили мне о Карен. Теперь у меня зарплата десять тысяч в месяц и дом среди холмов. Этого бы хватило, чтобы удержать ее, ей бы не пришлось больше выходить на панель. Деньги решают все проблемы. Они могут заставить человека полюбить тебя. Удержать его рядом с тобой. С десятью «килодолларами» в месяц я мог бы подарить Карен
Адреналин, полученный во время первых выступлений, сходил на нет. К тому же заканчивалось действие кокаина, Валиума и выпивки. Я устал, я нервничал. Мне очень хотелось, чтобы все стало проще. Чтобы у меня была Белла, которая все для меня делала, и никаких угроз вроде Райана и Пауэлла. Ни убийств, ни шантажа.
Я вернулся на парковку компании «Уорнер» и сел в свой «Мустанг». Я смотрел, как за воротами проезжали автомобили. Мне хотелось полностью порвать с прошлым и остаться в настоящем.
Белла позвонила мне на мобильный, когда я уже завел «Мустанг». Мы немного поболтали о сегодняшнем моем выступлении. Она сказала, что Пауэлл нашел донора для благотворительного лечения, и мне не нужно ехать в Малибу, она там сегодня все равно не появится. Мне было наплевать. Я слишком устал, чтобы вылезать из дома. Мне хотелось спрятаться ото всех и заснуть.
Дом на Уиллоу-Глен имел открытую планировку. Я выбрал его потому, что все комнаты хорошо проветривались и освещались. Здесь все было новое. Я оставил стены нетронутыми. Никаких картин или аксессуаров. Зато мебель и технику подбирал очень тщательно. Именно они являлись для меня настоящей декорацией.
Вечерело. Я выпил бутылку гаторейда и заснул на японском диване стоимостью в две тысячи долларов. Я проспал до одиннадцати вечера, меня разбудил телефонный звонок.
Сначала я вообще ничего не понял. Голос узнал сразу, но то, что мне позвонил этот человек, повергло меня в ступор. Пауэлл. Такой же самодовольный, как в тот раз, когда спрашивал, хочу ли я посмотреть фото Беллы. Сказал, что хочет встретиться со мной перед муниципальным центром Беверли-Хиллз через полчаса. Он повесил трубку прежде чем я успел задать вопросы.
Я принял душ, оделся, сложил крышу «Мустанга», и помчался вниз с Лорел Каньон сквозь теплую ночь. От Бульвара Закатов на Ла-Синегу, с Ла-Синеги на бульвар Санта-Моники. Свет уличных фонарей оранжевыми дисками прокатывался по гладкой поверхности капота «Мустанга», за окном ветер сдувал дым сигареты. Я ехал в центр города.
Я опоздал на десять минут. Хотел показать, что мне насрать на то, зачем он меня вытащил. Вряд ли там могло оказаться что-то хуже, чем видеозапись, где он тычет своим хуем в Беллу. Но теперь, когда Беллы не было рядом, я не мог отделаться от чувства, что могу получить информацию, касающуюся убийства Карен.
Я припарковался возле «Ягуара», Пауэлл опустил окно. Он смотрел на меня мертвыми глазами, напоминавшими глаза робота из фильма «Терминатор». А улыбку на лице ему словно искусственно вырезали. Пауэлл велел ехать за ним. Затем снова поднял окно.
Я следовал за его машиной сначала по равнине, затем среди холмов. Миновав Беверли-Хиллз, мы поехали вдоль Пивайн-Каньона по шоссе Сан-Исдро, и добрались до узкой дороги под названием Абрикосовая Аллея.
Официально это была частная дорога, но никаких ворот на ней не построили. Она пересекала шоссе Сан-Исдро под прямым углом и через пару сотен ярдов уходила направо. Я заметил один или два дома, но они стояли далеко от дороги, к тому же их скрывали заросли кустарника. Пауэлл проехал мимо них к концу Абрикосовой Аллеи, там находилось большое квадратное здание, его явно построили не для красоты. Вокруг таинственного дома посадили вьющиеся растения, но даже они не могли скрасить его унылые бетонные стены цвета песка. С первого взгляда было понятно, здание работало чем-то вроде бункера. Окна были закрыты решетками, а территорию окружал высокий стальной забор.