Красивая
Шрифт:
– Кевин, мать твою, посмотри ты уже, - прошипел ему товарищ, уже устав пинать его ногу под столом, и показал пальцем за спину.
Парень, всё ещё смеясь, обернулся и замолк, встречая премилую улыбку на лице девушки.
– Значит, в костюме и с часами по красной дорожке? – Переспросила она, уже чувствуя, как разрастается снежный ком разочарования с примесью ненависти, готовый скатиться с высокой горы и обрушиться лавиной на всех, кто под неё попадет.
Впервые
– Всё, моё терпение лопнуло. Хватит! – Крикнула она, но, поумерив пыл, продолжила. – Хватит обманывать меня. Чёрт подери, вы все за кого меня держите? Думаете, я в вас нуждаюсь? Считаете, что мне нужны друзья? Так вот – ни черта мне никто не нужен из вас.
Она обвела взглядом притихшую столовую и перевела дыхание, бегло глядя на студентов. Едва ли не каждый сидел носом в тарелке, не силясь поднять глаза и посмотреть на ту, которую они осмеивали за её спиной, на ту, которой завидовали все вместе и восхищались, оставшись наедине с собой. Некоторым становилось стыдно, некоторые возненавидели её в эту секунду ещё больше.
– Я верила, черт, старалась верить, что хоть кто-нибудь из вас окажется порядочным человеком, но нет, все, вы все одинаковые. Ни один не относился ко мне с должным уважением, когда я только пришла в университет, и все вы тут же стали натягивать на свои лица жалкие улыбки, когда вдруг не стало моих родителей! – В её глазах на секунду блеснули слёзы. – А дальше – хуже. Чем больше я появлялась где-либо, тем чаще вы все попадались мне на глаза со своими натянутыми улыбочками, которые потом растворялись за доли секунды. Бл*дь, да я же начинала верить вам, люди!
Кевин выдохнул, опустив глаза. Ему хотелось ползать на коленях перед Кончитой, но гордость и самолюбие не позволяли так унижаться перед всем факультетом. Никто не выходил из столовой, все замерли на своих местах и слушали её, понимая, как чертовски права эта ни в чем не повинная девушка.
– И поверила бы, если бы не начала улавливать перешептывания за моей спиной! Вы думали, что я действительно ничего не слышу? – Хохотнула она. – Вы гораздо глупее меня, потому что я надеялась, что хотя бы некоторые из вас действительно хотят со мной общаться, а вы надеялись, что я никогда не узнаю вашего мнения.
– Извини, - еле слышно прошелестел Кевин.
– Пошёл ты, - спокойно сказала она и добавила громче. – И вы все тоже! Я знать ничего больше о вас не желаю. Не нужен мне никто, ни друзья, ни парень, никто! Катитесь вы все к чертям собачьим, стадо лицемеров! А вот вы обо мне ещё услышите.
Обведя всех умышленно высокомерным взглядом, она зашагала к выходу, поправляя на плече сумку. В столовой стояла гробовая тишина, все провожали взглядом девушку, от которой никто не ожидал подобного публичного «выступления».
Тем
Брюнетка разлепила глаза и поднялась с постели, не заметив, как задремала. На часах было уже около десяти вечера.
Кстати, в университет она всё же вернулась, но позже, и к двадцати пяти годам, уже будучи известным дизайнером, получила юридическое образование.
Последние несколько дней её мучил один вопрос: стоит ли звонить Мие. Кончита прекрасно знала и помнила, как злилась на неё блондинка из-за Маттиаса, и уже боялась реакции ещё хуже той, что была, но желание узнать о её состоянии встало превыше всего. К тому же, не иметь друзей – это было одно, но иметь врагов было не в её планах.
Найдя в записной книжке номер бывшей девушки Мэтта, брюнетка сделала вдох-выдох и нажала на зеленую клавишу, дожидаясь гудков.
– Алло, - тихо ответили на том конце провода.
– Миа?
– Да, кто это?
– Кончита. Надеюсь, помнишь такую.
– Тебя забудешь, - хмыкнула она, но как-то по-доброму. – Зачем позвонила?
– Хотела спросить, всё ли в порядке. Может, что-нибудь нужно…
– Чего это ты ко мне клинья подбиваешь? – Поинтересовалась она.
– Веришь ты или нет, но я не хочу, чтобы мы продолжали тихо ненавидеть друг друга.
– Да я уже давно не злюсь, - спокойно ответила на том конце провода Миа. – Мне как-то не до этого.
– Слушай, ты… Прости меня, если что, ладно? Мне будет легче, если я буду знать, что у тебя не осталось старых обид, - Кончита поджала под себя ноги и покусывала изнутри щеку от волнения.
– Ладно, - тихо произнесла она. – И я, это, если кричала на тебя тогда и всё такое…
– Так как ты себя чувствуешь? – Перебила её попытку извиниться Кончита.
– Лучше. Мне кажется даже, что я вот уже скоро выпишусь, и всё будет в порядке, - но за наполненными оптимизмом словами стоял грустный голос девушки, которая совершенно случайно выдавала себя этим.
– Конечно, будет, не сомневайся. Кстати, у тебя чудесная дочка.
– Спасибо, - поблагодарила Миа всё так же с грустью в голосе, а потом вдруг спросила. – Ты любишь Мэтта?
– Что? – Кончита нахмурилась, а сердце в груди вдруг застучало с удвоенной скоростью. – Я не знаю. Наверное…
– Знаешь, а он всегда будет любить своего Мартина больше, чем других, - зачем-то сказала она, словно уже не контролировала собственный разум. – Вот увидишь.
– Ладно, ты поправляйся, - проигнорировав странные слова девушки, сказала Кончита. – Доброй ночи.
– Доброй, - тихо ответила та и отключилась.
Забравшись под одеяло и выключив свет, она не переставала думать о том, что сказала ей Миа. И, даже проваливаясь в сон, она слышала в голове тихий голос: «Он всегда будет любить своего Мартина…»