Красивым жить не запретишь
Шрифт:
Ира ничего не успела ответить, потому что в этот момент лифт как раз допыхтел до третьего этажа. Как только потенциальные гостьи Кокина шагнули на площадку, они сразу же увидели женщину средних лет, в шортах и обвисшей футболке, которая собиралась войти в интересующую их дверь.
– Простите, вы тоже сюда? – вежливо, но при этом слегка надменно спросила Ира, в упор разглядывая незнакомку.
– Да вот, – довольно весело ответила та, – вышла мусор вынести, а у Дрюни дверь открыта. Я соседка, Наталья меня зовут.
Дверь в квартиру
– Я звоню, кричу, а никто не отзывается, – все так же бодро добавила Наталья.
– Дрюня – это Кокин? – уточнила Ира.
– Ну а кто ж? Дрюня, Андрей то есть.
Женя с Ирой переглянулись. Ира была такая бледная, как будто ее только что отштукатурили.
– Может быть, зайдем? – робко предложила Женя, уже подозревая худшее.
– Конечно, зайдем! – с энтузиазмом подхватила соседка Наталья. – Чур, я первая.
Она широко распахнула дверь в квартиру Кокина и как слон затопала по коридору, громко выкрикивая:
– Дрюня, блин горелый, ты где?
Кокин обнаружился в большой комнате на ковре. Лежал он на спине, широко раскинув руки в стороны. На столе – аккуратно выведенная записка: «В моей смерти прошу никого не винить. Не смог рассчитаться с долгом чести». Рядом стоял пустой пузырек из-под таблеток с труднопроизносимым названием.
– Дрюня! – крикнула Наталья и кинулась проверять у Кокина пульс.
На проверку ушло совсем немного времени.
– Умер! – возопила она и, не поднимаясь с колен, рухнула рядом с телом, закатив глаза. Это было так неожиданно, что Женя, никогда воочию не видевшая покойников, даже не успела испугаться.
– Нам надо бежать, – дрожащим голосом сказала она и обернулась к Ире.
Та стояла, держась двумя руками за край стола. Цвет ее лица изменился с белого на серый.
– Мне, кажется, немножко не по себе! – пробормотала она и, качнувшись влево, а потом вправо, повалилась на пол следом за Натальей.
Первым Жениным порывом было кинуться к ней, но в этот самый момент в комнату ворвался здоровенный подвыпивший мужик в тренировочных штанах и красной боксерской майке. Морда у него была небритая и насупленная.
– Эй, Андрюха! – зычно закричал он, но, увидев три лежащих рядком тела, прервался на полуслове. Очередной крик застрял у него в горле и отчетливо булькнул там несколько раз.
– Кокина убили, – тонким голосом сообщила Женя свое собственное экспертное заключение и пальцем показала на труп.
Мужик перестал булькать и длинно, с чувством выругался, не сводя глаз с представшей перед ним картины. Потом не глядя нашарил на столе телефон и набрал «02».
«Боже мой! – в панике подумала Женя. – Сейчас сюда нагрянут милиционеры и заметут нас. Потом позвонят дяде. Придется объясняться с ним! Какой ужас!»
– Милиция? – завопил между тем мужик, услышав в трубке отклик. – Тут массовое убийство!
Он принялся путано объяснять, кто он такой и по какому адресу находятся многочисленные тела убитых.
– Эй, ребенок, не трожь труп! – пригрозил мужик в майке и добавил в трубку: – Так я же говорю – тройное убийство! Три трупа!
В этот момент Наталья открыла глаза и, закряхтев, начала подниматься на ноги. Мужик от неожиданности отпрыгнул от стола, а телефон полетел на пол.
– Ах ты, мать твою так! – закричал он и, торопливо подняв аппарат, пояснил в трубку: – Двойное, двойное убийство! Трупов только два! Один труп оказался живым. Вот он, встал, идет прямо на меня. Нет, я не пьян. Клянусь мамой!
Тем временем поднявшаяся на ноги Наталья, увидев бездыханную Скобкину, наклонилась и без всякого предупреждения влепила ей королевскую затрещину.
– Вставай, мать, – сказала она, – негоже рядом с покойником валяться.
Повинуясь этому призыву, Ира слабо зашевелилась, открыла глаза, полежала несколько секунд, глядя в потолок, потом перевела взгляд на Женю и, охнув, встала на четвереньки, после чего проворно приняла вертикальное положение. Мужик, который все еще разговаривал с милицией, снова громко помянул мать, сопроводив сие выражение другими, более витиеватыми.
– Эй, слышите, второй труп тоже ожил! – сообщил он. – Остался только один. Нет, признаков насильственной смерти нет. Нет, крови нет. Нет, я его не трогал!
– Нам всем надо выйти на воздух, – как могла, твердо заявила Женя и потянула Иру к выходу из квартиры.
– Сейчас, – говорил между тем обалдевший мужик. – Я попытаюсь привести его в чувство.
Он положил трубку на стол и уже было направился к Кокину, когда Наталья преградила ему путь.
– Умер Дрюня, – веско сказала она. – Я проверяла.
– Дай я сам посмотрю.
– Пошел ты!
Они начали толкаться и обзывать друг друга непристойными словами. Воспользовавшись этим обстоятельством, Женя с Ирой, взявшись за руки словно школьницы, быстро-быстро сбежали вниз по лестнице и выскочили из подъезда.
– Скорее к моей машине! – прошипела Ира.
– А где она?
– На платной стоянке, там, – Ира махнула слабой рукой.
Когда они наконец плюхнулись на сиденья автомобиля, Ира дрожащим голосом спросила, тупо глядя через стекло на улицу:
– Ты думаешь, его убили?
– А ты?
– Но ведь записка!
– Все очень странно, – сказала Женя. – Как только мы начали искать Яна через видеопрокат, Кокин решил покончить с собой. Да, все очень странно.
Эту же самую фразу вскоре повторил Веня Лаптев. После того, как Женя ему все рассказала, в том числе и о внезапном появлении возле супермаркета Кости Карпенко, Веня схватился рукой за подбородок и, помяв его, заявил: