Краски лета
Шрифт:
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Ты специально делаешь все мне наперекор. — Росс взял Николь под локоть и повел в спальню, где никто не мог их услышать. — Ты же знаешь, как я не одобряю общение на улице с незнакомыми людьми.
— И что, по-твоему, я должна была делать? Не отвечать ему? Яуже говорила тебе, не стоит волноваться, он не сделает нам ничего плохого, ему просто интересно с нами общаться. Человек болен и просто дышит воздухом. К тому же он скоро выздоровеет
— Действительно? — с издевкой переспросил Росс. — А у меня складывается впечатление, что вы успели подружиться.
— Не выдумывай, будь благоразумен. — Она с таким нетерпением ждала сегодня его возвращения, и вот опять все рушится.
— Так вы уже познакомились и договорились о следующей встрече? — требовательно спросил Росс.
Он ревнует, вот в чем дело! Николь стало чуточку легче. Значит, он боится, что она может увлечься этим человеком.
— Вовсе нет, — сказала она быстро, — нам не о чем договариваться.
— Ты хоть выяснила, как его зовут?
— Да, его зовут Мэтт.
— Мэтт? — Глаза у Росса сузились. — А как фамилия? — резко спросил он.
Слишком резко, подумала она.
— Не знаю, — ответила раздраженно Николь. — Какое это имеет значение? Что тебе даст его фамилия? В чем дело?
— На кого он похож? Какого возраста? — Росс будто не слышал ее вопросов.
Николь выразительно пожала плечами.
— Думаю, лет двадцати с небольшим. Блондин, красивый, примерно твоего роста.
— Шрам, у него есть шрам на щеке?
— Господи, Боже мой, я не знаю.
— И все же!..
— Хорошо, пожалуй, действительно у него был чуть заметный шрам на щеке. Я его особенно не рассматривала.
Росс неожиданно стукнул кулаком по столу.
— Черт возьми, я знаю, кто это был! — И он стукнул снова, и еще раз.
Николь смотрела на него удивленно и немного испуганно.
— И кто же?
— Кто, кто? — повторил, передразнивая, Росс. — Ты еще спрашиваешь? Тот, кто может отобрать у меня Аарона — его отец.
Росс всегда знал, что рано или поздно этот день придет, когда-нибудь Мэтт Купер явится и потребует отдать ему Аарона.
Ему следовало бы давно оформить опеку над внуком, но тогда пришлось бы считаться с правами отца, поэтому он оттягивал официальное признание опекунства. Отец мог оказаться решительным молодым человеком и заявить о своих правах; и последний инцидент доказывал, что эти опасения не напрасны.
— Ты хорошо его знаешь? — спросила Николь.
— Я его вообще не знаю и проклинаю с того самого дня, когда узнал о его существовании. Он причинил боль моей дочери, и я не прощу его никогда.
— Но если он — отец Аарона, у него есть право его видеть.
— Черт возьми, Николь, ты не знаешь, о чем говоришь. — Росс тяжело опустился на край кровати и обхватил голову руками.
— Росс. — Николь подошла к нему сзади и ласково положила ему руки на плечи.
Как ему хотелось поверить ей, отдаться этим ласковым и нежным рукам, забыть все горести и невзгоды. Пара удивительных ночей, и он почти поверил, что у него есть будущее. Может, судьба действительно посылает ему еще один шанс? Может быть. Только он им
— Моя дочь забеременела от этого негодяя. Однажды она пришла домой из университета вся в слезах. Выяснилось, что, когда Тэра сообщила ему о беременности, он отказался признать свое отцовство. И даже посмел утверждать, что ребенок не от него. Я пытался узнать его имя, но она так и не сказала и, наверное, правильно сделала, иначе я бы его убил.
Росс перевел дыхание — воспоминание о пережитом потрясении до сих пор глухой болью отдавалось в душе.
— Так, значит, ты никогда его не видел?
— Видел, — ответил он мрачно. — Аарону было несколько месяцев, когда я наконец узнал его имя, Тэра упомянула его случайно. Янашел его в университете и предупредил, что, если он хоть раз в жизни появится рядом с Тэрой или ее сыном, у него будут крупные неприятности. Но, очевидно, он не внял голосу разума.
— Господи, я надеюсь, ты не натворишь глупостей, — с тревогой воскликнула Николь.
— Опасаешься, что я в самом деле могу его прибить? Нет, думаю, до этого не дойдет, но я зол, очень зол. Я всегда мечтал, как Тэра выйдет замуж. Будет красивая свадьба, она в белом платье, потом медовый месяц на Карибах, несколько лет они поживут для себя, потом пойдут дети... Этот негодяй все разрушил. Я не хотел, чтобы моей дочери пришлось пережить те же трудности, что выпали нам с ее матерью после женитьбы.
— Мне так жаль, — проговорила Николь. — Я даже не могла представить. Ты никогда не говорил о Тэре.
— Потому что это больно. До сих пор больно. — Росс тряхнул головой. — Значит, пора возвращаться домой, Николь.
Она недоуменно взглянула на него, две топкие морщинки залегли между бровей.
— Извини, а этот дом разве не твой?
— Я же тебе объяснил! Это мой дом, но постоянно я живу в другом месте. Сюда мы с женой приехали сразу после свадьбы, точнее, мы сняли полдома, а потом, со временем, выкупили его весь. А когда дела пошли очень хорошо, мы купили другой дом, в Эксетере. Элисон он очень понравился, а этот так и остался в качестве летней дачи. Когда Аарон начал ходить, Тэра решила, что ей будет лучше переехать от нас сюда. Тильда уехала вместе с ней, а мы с Элисон остались в том доме. А потом случилось это несчастье... Аарон сильно переживал смерть матери, было бы жестоко заставить его поменять обстановку, так что пришлось переехать мне.
— Почему же ты думаешь, что сейчас переезд не травмирует его? Притом что он так любит море.
— Там море тоже недалеко.
— Это не одно и то же. Здесь он только вышел и сразу попал в другой мир, а что он будет делать в Эксетере? Там ты не отпустишь гулять ребенка одного. Может, когда он пойдет в школу, переезд будет более логичен и менее болезнен.
— Ты забыла про Мэтта Купера, — напомнил он.
— Ничего я не забыла. Он приехал всего на две недели и скоро уедет. Вряд ли у него есть причины задерживаться здесь дольше. Он живет у матери и, кроме того, кажется, женат... По крайней мере я заметила обручальное кольцо у него на руке.