Краски вне линий (фанфик Сумерки)
Шрифт:
Он был там, освещаемый мягкими рассветными лучами, и готовил завтрак,… его футболка была на талии, заправленная за пояс джинсов. Я чуть не заплакала!
– Эдуардо! – прошептала я, радуясь, что снова вижу его, – Где ты БЫЛ, малыш?
Coloring outside the lines. Глава 9 (часть2)
Глава 9. «Никаких тревог».
Часть 2.
BPOV
Он улыбнулся своей чертовски сексуальной улыбкой и повернулся ко мне, складывая руки на груди элегантным бантом. Когда он произнес что-то на испанском, мне показалось,…
У меня ушла секунда на то, чтобы прийти в себя, и, наконец, я сказала:
– Я понятия не имею, что это значит, но звучит невероятно ГОРЯЧО!
Я подошла и обвила его руками,… а он поцеловал меня так, словно мы не виделись пять лет. Как он это ДЕЛАЕТ?
– Buenos dias, hermosos (буквально через две строки он переведет ей с испанского, так что эту фразу оставляю без перевода, но если где-то ниже перевода Эдварда не последует, я обязательно сделаю это за него – прим.пер.), – сказал он снова своим страстным голосом, – Has dormido bien?
– Ммм, не замолкай…, – я могла слушать его весь день, и обняла крепче, …вдыхая аромат «Ирландской весны» на его груди.
– Что ты сказал? – спросила я.
– Я сказал: «Доброе утро, красавица, хорошо ли ты спала?», – перевел он.
– Да, до тех пор, пока один ЧУДАК не пришел меня будить! – я толкнула его, и он улыбнулся еще шире, – Хорошо ли я спала?
– Yo soy el amor lo siento, – сказал он, надувая губы и глядя на меня щенячьими глазами. Я шла к столу, чтобы сесть и налить апельсинового сока. Секунду подумав,… я решила, что… не буду пить сок. Мне было достаточно вчерашних метаморфоз с ним (для подзабывших напоминаю, что вчерашняя порция у Беллы не прижилась – прим.пер.).
– Что это означает? – спросила я и не смогла сдержать улыбку, глядя в его тарелку с яйцами и беконом.
– Прости меня, любимая, – перевел он снова, ставя передо мной тарелку и усаживаясь, справа от меня.
– No grande deal – o, – я попыталась вспомнить что-нибудь из испанского,… и Эдвард рассмеялся, повторяя за мной, – No grande deal – o.
– No es gran cosa (не за что (исп.) – прим.пер.), – объяснил он мне. Я чувствовала себя прямо как Люсиль Болл рядом с Рикки Рикардо (актеры американского комедийного сериала 50-х годов «Я люблю Люси» – прим.пер.).
– Видишь, – сказала я ему, – Насчет «no grand» я не ошиблась.
Он закатил глаза:
– Да, два слова ты сказала правильно.
– А где ты выучил испанский? – спросила я, отправляя в рот кусочек тающего на языке сырного «омлетто де Эдуардо».
– Виктория, – сказал он честно, съедая кусок бекона, его глаза наблюдали за мной, отыскивая признаки гнева, – Ну, не ОНА меня учила. Она заставила меня ходить на курсы. Я могу говорить на нескольких языках.
Я в шоке посмотрела на него:
–
– Французский, итальянский…, – он пожал плечами, – Японский, китайский…
– У тебя было много… клиенток – иностранок? – сказала я тоном, в котором не было ни капли осуждения. Я вспомнила о начале наших отношений, когда я расспрашивала у него о его жизни, а он рассказывал мне обо всем, что я хотела знать. И все время, пока мы разговаривали с НИМ, он был как открытая книга.
– Да, – признался он, делая глоток апельсинового сока и не говоря больше ни слова.
– Знаешь, все в порядке, – я толкнула его локтем в бок, наклоняясь к нему, – Мы по-прежнему можем говорить, …как раньше. Я не буду злиться.
– Я знаю, – он застенчиво посмотрел на меня, – Мы просто… не делали этого… в последнее время.
– Lo siento, Эдуардо, – сказала я, надеясь, что произнесла фразу правильно, повторяя то, что он сказал мне, когда сам извинялся.
Он улыбнулся мне… гордо.
– Это было сексуально, – он слегка вздрогнул.
– Я все сказала правильно? – взвизгнула я, довольная, что справилась.
– Да, – его глаза блеснули, когда он осмотрел меня, – Модные брючки. Или мне следовало сказать «smarte pantalones»? (то же самое на испанском – прим.пер).
– Ага, – я наслаждалась своей маленькой победой.
– Я знаю, что трудно говорить о чем-либо, когда здесь Кэти,… когда кто-нибудь постоянно поблизости…, – Эдвард взглянул в свою тарелку, – И я не понимал этого до теперешнего момента, но… я скучал по нашим разговорам.
– Я тоже, – я грустно посмотрела ему в лицо, – Нам нужно найти время поговорить, наедине. Может, когда Кэти уснет.
– Нет, после того, как Кэти ложится спать, мне нравится заниматься кое-чем ДРУГИМ, – Эдвард посмотрел на меня игриво и рассмеялся.
– Мне тоже, но нам нужно поберечься, – сказала я саркастически, – Если мы будем ТАК усердно заниматься этим каждую ночь, я не доживу до тридцати!
Это ему понравилось, и я любила видеть его таким счастливым и беспечным. Даже несмотря на то, что у каждого из нас имелось какое-нибудь «НО».
– Это мило, – сказал он, положив свою руку поверх моей и нежно поглаживая ее пальцами.
– Да, – согласилась я, – Я люблю, когда ты принадлежишь мне целиком. Мне тоже этого не хватало. Я имею в виду, я люблю Кэти,… ты знаешь это. Но… наши отношения еще только начинаются. Я чувствую, что еще так многого о тебе не знаю,… а я хочу знать все,… какие игрушки тебе нравились, когда ты был ребенком, кто был твоим первым другом,… когда тебе первый раз разбили сердце…
Он просиял, слегка покачав головой.
– Что? – спросила я.
– Кто ТЫ такая? – спросил он снова с трепетом. Казалось, он не верит в то, что кто-то может так сильно его любить.