Краски времени
Шрифт:
Тридцать спектаклей, одиннадцать агитационных представлений. Апофеоз его успеха — "Блоха" во МХАТе втором (Москва) и Большом драматическом театре (Ленинград). Декорации были столь яркими и самобытными, что режиссер разрешает актерам "дурачиться и импровизировать…". Успех был огромный, аплодисменты перерастали в овацию.
Кустодиев сознает свой талант, свою силу мастера сцены. Спокойной и уверенной гордостью дышит его письмо к известному режиссеру А. Дикому по поводу оперы С. Прокофьева "Любовь к трем апельсинам": "Не думайте, что я могу писать только расейские яблоки. Я и к апельсинам неравнодушен. Я могу их так любовно и
"Не могу!" — сердито заявил он много раньше некой графине, чья карета остановится у его крыльца. Графиня спрашивала его: "А с открытки вы можете?", как какого-нибудь раскрасочника-вывесочника, маляра.
Жизнь, тупо оборачивавшаяся вокруг самодержавной оси, казалась ему унизительной и мерзкой. Он даже хотел тогда написать картину о России, погрузившейся в глубокий сон. Но в 1905 году Россия пробуждается, и оказывается, что легко краснеющий Борис Михайлович Кустодиев умеет зло смеяться и ненавидеть ее врагов.
"Художник в жизни и должен быть корреспондентом на поле битвы!" Он зарисовывает митингующих, бастующих, возводящих баррикады. Его "Вступление" — реквием погибающей Пресне. Реквием и угроза грядущей грозы. Призрак гибели поднялся над городом, но он обрушится и на палачей. Кустодиев открывает старые альбомы. Разве судьба ранее, когда он помогал Репину создавать полотно "Торжественное заседание Государственного Совета…", не свела его с "вершителями" судеб Российской империи? Теперь он обнажает их подлинную суть: людей, лижущих царский сапог и вешающих восставших рабочих и крестьян. Маски сброшены. В сатирических журналах "Жупел" и "Адская почта" художник публикует серию портретов-шаржей. Победоносцев — сладкоголосый иезуит, ликующий над трупами. Тупые глазки Горемыкина злобно выслеживают кого-то, выглядывая из густой растительности, закрывшей лицо. Дубасов — громила со сплющенной головкой змеи…
Зато с какой симпатией рисует художник путиловцев. Главный герой — демонстрация. Убеждающе передана сила человеческого единения…
Приходит 1917 год — художник все тот же "корреспондент на поле битвы". Революция — желанная, "великая радость". Рядом со словом "Революция" он неизменно ставит слово "работа". В бинокль из окна пытается увидеть, "услышать", приблизить дыхание восставшей улицы. И в несколько дней пишет картину о пробуждающейся Петроградской стороне. Революция — праздник. Грозный, но праздник. Самое программное полотно — "Большевик". Из текущей улицами реки вооруженного народа вырастает титан, высоко вздымающий красное знамя. Оно выхлестывает за пределы картины, вьется свободно над людским потоком. Смел шаг большевика, слышится в нем твердая неуступчивая сила.
В 1920 году по поручению Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов Кустодиев объезжает на автомобиле город, чтобы запечатлеть празднества в честь II конгресса Коммунистического Интернационала. Рождаются картины — "Праздник на площади Урицкого в честь открытия II конгресса Коминтерна" и "Ночной праздник на Неве".
Для оформления Ружейной площади к первой годовщине Октябрьской революции Кустодиев готовит эскизы декоративных панно "Труд". Создает политические плакаты, рассказывает детям в рисунках биографию В. И. Ленина; принимает участие в деятельности Ассоциации художников революционной
Кустодиев любил своих друзей, встречи, беседы, споры, веселую суматоху вокруг себя… Читая дневник художника и искусствоведа Вс. Воинова, поражаешься порой — почти каждый день в кустодиевском доме гости. Художник сидел у печки — и "как-то особенно хорошо смотрел на собеседника". Говорить с ним было интересно — много знал. День без книги считал незавершенным, не вполне удавшимся. Случались в его доме и настоящие "дни литераторов": приходил и читал первые главы "Петра I" A. H. Толстой, приводил с собой Вячеслава Шишкова, с которым художник сдружился сразу и полюбил. Декламировал свои стихи А. Блок…
Собирались на заседание члены общества "Мир искусства". Дружили с художником люди, знавшие русскую жизнь, люди талантливые и добрые.
Лицо человеческое "тянуло к себе" Кустодиева с детства.
После революции он начинает писать портреты в "новой манере", насыщая их движением и динамикой. Портрет профессоров П. Л. Капицы и Н. Н. Семенова-предтеча лучших современных портретов. Молодые ученые оживлены, они в добром настроении молодости, таланта и грядущего исполнения замыслов и желаний.
Отвлеклись от разговора, словно приглашают принять в нем участие и зрителя. Интеллект, вдохновение, скромное достоинство, некоторая самоирония и несокрушимый оптимизм. Светлые люди.
Максимилиан Волошин у Кустодиева торжествующий, гривастый.
В 1924 году (тогда и написан портрет) Волошин привез из Крыма в Ленинград свои акварели. Кустодиев рисует поэта на фоне его акварели, изображающей Киммерию, — он почувствовал неразрывную связь Волошина с тем уголком земли, который этот неутомимый странник, философ, поэт, жизописец, искусствовед и литературный критик, великий эрудит, человек души возвышенной и прекрасной, облюбовал себе для постоянной жизни.
Все видеть, все понять, все знать, все пережить,Все формы, все цвета вобрать в себя глазами,Пройти по всей земле горящими ступнями,Все воспринять и снова воплотить.На портрете этот человек размашисто отшагал "горящими ступнями" и присел передохнуть, раскрыл книгу со стихами… Мятежный, напряженно мыслящий, величественный и земной. Находили, что он вызывал в памяти образ Стеньки Разина. Ничего удивительного в том не было, если вспомнить, что в поэзии Волошина нашли отражение жизни и Разина, и Пугачева, и протопопа Аввакума. Кстати, поэму о последнем наряду с "революционными портретами" — "Матрос" и "Красноармеец" — Волошин читает Кустодиеву в мастерской. Художник очень любил поэта: "Голова и чувства у него золотые, это настоящий, божьей милостью, поэт".
"Похожий портрет — это такой портрет, который внутренне похож, который дает представление о сущности данного человека. И тут нужно предоставить художнику возможность выражать свое понимание этой сущности". В этих словах Кустодиева обоснование его стремления к портрету психологическому.
Справедливо писали, что только портреты Кустодиева составили бы тему для монографии. Врочем, такой темой мог стать и один портрет…
Портрет Ф. И. Шаляпина написан невероятным усилием воли. Кустодиев окончил его и удивился: да я ли смог? В маленькой комнате нарисовать великана Шаляпина, не имея возможности увидеть картину целиком, не по частям.