«Красная империя зла». Запад против Сталина

Ферр Гровер

Бермана арестовали в сентябре 1938 года. Ежов тогда еще оставался главой (народным комиссаром) НКВД СССР. Лаврентий Берия назначен его заместителем в августе 1938 года, бесспорно, чтобы вести надзор за деятельностью Ежова, которая стала, наконец, вызывать подозрения у Сталина и советского руководства. Арест Бермана наверняка отражает появление Берии в руководстве НКВД.

Столь же интересно следующее: при чтении страниц из книги Наумова, на которые ссылается Снайдер (с. 262266), обнаруживаются очень важные сведения, скрываемые им от читателей. Например:

«В январе 1939 года был арестован С.Н. Миронов-Король, и почти сразу он дал показания, что еще в июле 1937 года Фриновский в частной беседе сказал ему о намерении Ежова прийти к власти, опираясь на своих соратников

в НКВД. Конечно, это можно было бы списать на фантазии бериевских следователей. Но вот интересная деталь. Жена Миронова — Агнесса Миронова в своих мемуарах говорит практически то же самое: «Нам казалось, что Ежов поднялся даже выше Сталина”. Мысли эти, судя по тексту мемуаров, относятся где-то к середине 1938 года. А вот кто это “мы”, у которых такие мысли? Судя по тексту мемуаров Мироновой, общалась она тогда только с членами своей семьи, с братом С. Миронова — разведчиком Давидом Король и его семьей и с семьей Фриновских…» (с. 209) (Выделено мной. — Г.Ф.).

Достаточное число документальных свидетельств указывает, что Ежов возглавлял собственную заговорщическую организацию, тесно связанную с другими подпольными центрами «правых», такими как организация Бухарина — Рыкова и группа Тухачевского. К числу таких свидетельств относятся, к примеру, признания Фриновского, самого Ежова и других лиц, доступные в интернете ^[145] .

Снайдер вновь сознательно обманывает своих читателей. Процитированный отрывок взят им из книги Наумова, на которую Снайдер несколько раз ссылается, что доказывает: сам источник ему хорошо знаком. Янсен и Петров также пишут о заговорщической организации Ежова. В более позднем русскоязычном издании о ней написано даже подробнее. Но Снайдер о ней хранит гробовое молчание. И ясно, почему: здесь со всей очевидностью становится понятным, что Сталин и правительство не отдавали Ежову приказ о совершении массовых преступлений.

145

Grover Furr. The Moscow Trials and the «Great Terror» of 1937–1938: What the Evidence Shows (написано в июле 2010 г.) //

http://msuweb.montclair.edu/~furrg/research/trials_ezhovshchi na_update0710.html.

У Михнюка (p. 115) действительно приводится «цитата Бермана», о которой пишет Снайдер:

«Еще раз я предупреждаю вас, что скорость и качество работы по выявлению и аресту польских шпионов будет в первую очередь приниматься во внимание при оценке работы каждого руководителя. — Берман, 22 октября 1937 года».

Чтобы оценить это заявление, необходимо больше узнать о Бермане. Снайдер не спешит информировать нас, что Берман примыкал к антисталинскому и антиправительственному заговору Ежова.

4 августа 1939 года Ежов дал подробные и исключительно важные показания о своем участии в антисоветском заговоре, где рассказал о роли Бермана в «национальных операциях». Признание впервые опубликовано в книге Петрова и Янсена. В нем Ежов описал план проведения массовых незаконных репрессий с целью посеять недовольство среди советского населения и облегчить совершение антисоветского переворота.

«Вопрос: Известны ли были вам факты, в чем конкретно выражалось недовольство населения?

Ответ:…Со слов Успенского я знаю, что в результате провокационного проведения массовых операций, в особенности в пограничных областях Украины, усилились побеги за кордон в Польшу. Семьи репрессированных стали исключать из колхозов, в связи с чем начались грабежи, поджоги и воровство. Было даже несколько случаев террористических актов над работниками сельсоветов и колхозов. Жалобы стали писать не только семьи репрессированных, но и рядовые колхозники и даже члены партии.

Недовольство карательной политикой было настолько велико, что местные парторганизации стали настаивать на немедленном выселении всех членов семейств, репрессированных с Украины в другие районы.

Таковы в общих чертах результаты провокационного проведения массовых операций по Украине.

Примерно

тех же результатов нам удалось добиться и в Белоруссии.

При проведении массовых операций Наркомвнудел Белорусской ССР возглавлял Берман Б.

Вопрос: Входил ли Берман в состав заговорщической организации НКВД?

Ответ: Берман не был участником нашей заговорщической организации, однако мне, Фриновскому и Бельскому было известно еще в начале 1938 года, что он является активным участником антисоветской заговорщической группы Ягоды.

Привлекать Бермана к нашей заговорщической организации мы не собирались. Он был уже тогда достаточно скомпрометированным человеком и подлежал аресту. С арестом, однако, мы тянули. Берман, в свою очередь, боясь ареста, старался вовсю. Достаточно было ему моих общих указаний, что Белоруссия крепко засорена и ее надо основательно прочистить, как он массовые операции провел с тем же результатом, что и Успенский.

Вопрос: А именно, каков это результат?

Ответ: Без конца требуя увеличения “лимитов”, Берман по примеру Успенского под категорию репрессируемых подвел “националистов”, проводил совершенно необоснованные аресты и создал такое же недовольство в приграничных районах Белоруссии, оставив семьи репрессированных на местах.

О недовольстве среди населения приграничных районов Белоруссии имелось еще больше сигналов в НКВД и прокуратуре, нежели по Украине. Все они также остались без последствий и были скрыты от ЦК ВКП(б) и правительства» ^[146] .

Двумя днями ранее, 2 августа 1939 года, Ежов дал следующие показания о Бермане:

«— В Белоруссии у вас всем заправлял Борис Берман? Вам было известно, что он давний немецкий агент?

— Да. Артнау сообщил мне, что Берман работает на немецкую разведку, как только я стал наркомвнуделом. Его завербовали в начале тридцатых годов, когда он был [советским] резидентом в Германии. Я сразу же установил с ним шпионскую связь, тогда он был заместителем начальника ИНО [Иностранного отдела]. В тридцать седьмом я специально направил его от нашей организации в Белоруссию, сделал наркомвнуделом. Там он встречался с немецкими разведчиками, получая задания и инструкции.

146

Никита Петров, Марк Янсен. «Сталинский питомец» — Николай Ежов. М.: РОССПЭН, 2008. С. 367¬379. См.:

http://msuweb.montclair.edu/~furrg/research/ezhov080439ru.html.

— Значит, ваша разветвленная шпионская организация в случае нападения на СССР Японии и Германии могла захватить власть не только в Москве, но и в пограничных районах, открывая дорогу интервентам. Я правильно понял это из ваших показаний?

— Да. Именно это мы и замышляли. Отрицать такие вещи бесполезно ^[147] » (Выделено мной. — Г.Ф.).

На Бермана завели уголовное дело, и в феврале 1939 года — после того как Берия сменил Ежова в должности наркома внутренних дел — его приговорили к высшей мере наказания. По словам Ежова, в действительности Берман принадлежал к «антисоветской заговорщической группе Ягоды». Зато А.А. Наседкин несомненно принадлежал к числу подручных Ежова, с конца 1938 года находился под следствием и приговорен к смертной казни в январе 1940 года одновременно со многими другими ближайшими соратниками Ежова по НКВД (сам Ежов был под следствием и казнен в начале февраля 1940 года). Трудно вообразить, что Наседкин, один из главных сообщников Ежова, осуждал кого-то за «душегубство». Каждый мог бросить ему упрек: «Посмотри на себя!»

147

Допрос Ежова Родосом 8 февраля 1939 года. Цит. по: Полянский А.И. Ежов. История «железного» сталинского наркома. М.: Вече, АРИА-АиФ, 2001. С. 275–280. См.:

http://msuweb.montclair.edu/~furrg/research/ezhovpokazaniia.html.