Красная лента

Эллори Роджер Джон

— И она не знала, кто вы такой?

Роби покачал головой.

— Она всегда знала, что она Сара Бишоп. Ей было полтора месяца, когда мы привезли ее в Штаты.

— А Кэтрин?

— Кэтрин видела ее. Иногда мы вместе приезжали сюда. Кэтрин оставалась в машине и смотрела, как девочку забирают родители. Она никогда с ней не разговаривала. Мы не могли открыть Саре правду. Это было очень рискованно. Люди, которые следили за мной, знали, что я прихожу на каток. Если бы Кэтрин пришла

сюда со мной или встретилась с Сарой, это вряд ли выглядело бы как совпадение. Они бы моментально все поняли.

— Они не знали, что она дочь адвоката?

— Не знали. По крайней мере, мы так считали. Спустя много лет они решили, что между мной и Сарой существует связь, но они не знали, кто ее настоящие родители. Возможно, они даже считали, что это мы. Ее удочерение было неофициальным. Не было никаких записей. Но они понимали, что она мне небезразлична, что нужно просто начать ей угрожать.

— Так что изменилось? Что заставило вас и Дона Карвало пойти на это?

— Мы узнали, что Кэтрин умирает. Это все изменило, — ответил Роби. — Она не хотела умирать в приюте, не хотела провести последние месяцы жизни, дыша через трубки и мочась в утку. Она хотела вырваться, понимаете? Она хотела покончить с этой жизнью. Она хотела чувствовать, что сделала что-то хорошее, чтобы искупить свои грехи.

— Значит, она позволила вам убить ее?

Глаза Роби наполнились слезами.

— Вы даже не представляете, что значит убить любимую женщину… Держать ее в руках и знать, что ты ее убиваешь…

Миллер покачал головой.

— Не представляю, — тихо сказал он.

— А я представляю, — сказал Роби. — И мой отец представлял. Парадокс в том, что единственные две женщины, которых я любил в этой жизни, были убиты теми, кто любил их больше всего.

— Что? И ваш отец…

Роби не обратил внимания на восклицание Миллера.

— Любить кого-то настолько, чтобы быть в состоянии убить? Будьте благодарны судьбе, что вы не знаете, каково это, — тихо сказал он.

— В тот день, когда она умерла, она была с вами?

Роби закрыл глаза.

— В отеле. Мы пробыли так несколько часов. Мы смотрели фильм, этот глупый фильм, который она так любила. Боже, он даже был включен у нее дома.

— И вам пришлось убить ее, чтобы мы возобновили работу над этим делом? Чтобы мы увидели связь?

— Да, чтобы еще кто-нибудь понял, что произошло.

Пару минут Миллер молчал. Потом посмотрел на Роби.

— И вы знаете, что Килларни убил Наташу Джойс?

— Килларни, да. Он убил ее. Она пыталась выяснить, что случилось с Дэррилом. Она поговорила с кем-то в административном отделе полицейского управления. Файл Кинга был помечен, и уже через несколько минут этим делом занялись

вплотную.

— Да, — сказал Миллер, — с ней общалась какая-то женщина по имени Франсес Грей.

— К тому времени они уже знали, что происходит. Отчеты, которые вы отправляли Килларни, передавались Торну и вашингтонскому резиденту. Килларни убил Наташу Джойс. Он же убрал Дона Карвало и Карла Оливера. Ему было поручено предотвратить любую утечку информации. И он сам вызвался на это задание.

— Почему? — спросил Миллер. — У него была на это причина?

— Мы с Килларни знакомы очень давно. В Никарагуа произошло кое-что… а он никогда… — Роби закашлялся и прижал руку к груди.

Миллер нахмурился и придвинулся к Роби.

— Вы в порядке? — спросил он.

Роби кивнул и на секунду закрыл глаза. По его щеке скатилась одинокая слеза.

— Была одна история, — сказал Роби. — Это все, что я могу сказать.

— И?

— Потом Дона опять вызвали на службу. И кошмар начался снова. Как только его вызвали, мы поняли, что не сможем защитить Сару так, как хотелось бы. Дон присматривал за ней, но когда его вызвали, это стало невозможно…

— Тогда вы решили, что нужно сделать так, чтобы угрожать ей стало бессмысленно?

— Когда Кэтрин заболела… Когда она заболела, мы поняли… — Роби вцепился в подлокотники сиденья. Его лоб блестел от пота. — Если бы Кэтрин умерла… Если бы смерть Кэтрин привела к тому, что власти начали расследование… — Роби глубоко вздохнул и прикрыл глаза, словно ему было очень больно. Потом добавил: — Если бы Кэтрин умерла, много документации попало бы в руки разных людей одновременно… — Он снова глубоко вздохнул и закашлялся.

— В чем дело? — Спросил Миллер. — Вы в порядке?

— В порядке, — слабым голосом ответил Роби. — Если бы документация попала в руки разных людей одновременно, а Кэтрин была бы уже мертва и они не могли бы добраться до меня, то не было бы смысла преследовать Сару. Никому бы ничего не угрожало.

Роби снова закашлялся, на этот раз громче и сильнее, достал из кармана платок и прижал его ко рту. Какое-то время он молчал, стараясь отдышаться. Когда он убрал платок, Миллер увидел на нем кровь.

— Что происходит? — спросил Миллер. — Вы больны?

Роби кивнул.

— Поэтому мне нужен был кто-нибудь, — прошептал он. — Кто-нибудь, кто будет знать, что произошло, кто-нибудь, кто будет знать правду. Я знал, что они доберутся до Дона, я знал, что Килларни достанет каждого… даже вас. Он хотел убить вас, но лишил жизни Оливера.

Роби закрыл глаза.

Миллер схватил его за плечо и встряхнул.

— Что с вами происходит? Что…

Роби открыл глаза.