Красная линия метро
Шрифт:
«Вот уже и «Красносельская», — не совладав с собой, заволновалась она, понимая, что немного подзабытый страх подлой змеюкой начинает вползать к ней за пазуху.
— Осторожно, двери закрываются, следующая станция «Сокольники». Уважаемые пассажиры, при выходе из поезда не забывайте свои вещи, — привычно разнеслось из громкоговорителя вагона метро.
От этого безобидного сообщения всё внутри нее сжалось в комок. На миг ей показалось, что она вновь ощутила в воздухе вагона жуткий запах маньяка.
«Нет, только
Решив дать отпор собственному страху, Юля на этот раз не стала прятаться. Переборов себя, она встала во весь рост и внимательно огляделась, выискивая источник мерзкого зловония.
— Станция «Сокольники». Следующая станция «Преображенская площадь», — раздался бесстрастный электронный голос.
Кто-то вышел, кто-то зашел. Двери захлопнулись, и поезд двинулся дальше. Напугавшего ее запаха в вагоне больше не было. Он исчез так же внезапно, как и появился. Впрочем, как не обнаружилось в вагоне и ненавистного ей Александра, зато на перроне она увидела высокого светловолосого мужчину, который стоял к ней спиной и что-то искал в своем телефоне.
В голове у нее раздался щелчок, и картинка в глазах стала расплываться. Ноги подкосились сами собой, и она рухнула на сиденье. И в тот же миг Юля ощутила, как глубине живота зашевелился комок отрицательных эмоций. И он, этот липкий страх, упорно гнал ее туда, где до сих пор ей так и не смогли помочь.
— Он ищет меня! Он выходил на станции в Сокольниках! Я ощутила его мерзкий тошнотворный запах, а затем увидела со спины на перроне! — билась в истерике молодая врач в кабинете московского следователя Кравцова.
В следственном отделе прокуратуры тот работал недавно, а потому чувствовал себя очень важным человеком. Важно надув щеки, Кравцов покровительственно изрек:
— Юлия Ивановна, успокойтесь. Вы же сами только что сказали, что гражданина, напавшего на вас в парке, в вагоне метро сегодня вы не обнаружили, а лица человека на перроне вы не разглядели. Правильно?.. А это означает только одно: вы не можете со стопроцентной точностью утверждать, что это был именно он.
— Нет, — размазывая слёзы по лицу, рыдала Петрова. — Но я точно могу сказать, что в вагоне был его запах! Понимаете, его, Александра! Я не параноик! Я чувствую, он ищет меня! Ищет! А сегодня я не столкнулась с ним лицом к лицу, только благодарю чуду!
— Юлия Ивановна, ещё раз прошу, успокойтесь, пожалуйста. Вот, держите, — следователь протянул ей носовой платок. — Я думаю, вы ошиблись и приняли запах другого человека
Он напряг лоб, пытаясь вспомнить нужное слово.
— А, кажется, вспомнил… обонятельная галлюцинация. Правильно я говорю, так это называется?
«Особенно у истеричных особ, — мысленно добавил Кравцов. — Знаем мы таких…»
Но Петрова его не слышала. Погрузившись в воспоминания, она лишь тихонько всхлипывала и скулила.
— Ну, Юлия Ивановна, не нужно так переживать… Мы ищем его, а значит, рано или поздно, обязательно найдём, — осторожно взяв из ее руки платок, уверенно добавил следователь.
Сочувственно вздохнув, он с жалостью посмотрел на заплаканную девушку. Ну что ему ей сказать? Что искать эфемерного маньяка, шастающего по метро в поисках своих жертв попросту глупо?.. Увольте, такое точно выглядит бредовой идеей. К тому же он достоверно знал, что дело маньяка, нападавшего на женщин, старший следователь по особо важным делам Власенко уже закрыл, списав все эпизоды на сумасшедшего Виктора Зуева. Но, что более важно, после поимки Зуева новых случаев нападений зафиксировано не было.
«Если, конечно, не считать, вот этой дамочки, что сидит сейчас напротив меня, — завершил рассуждения Кравцов. — Ох, как же она не вовремя заявилась…»
Дело в том, что с сегодняшнего дня отдельным приказом по отделу он был задействован в новом и более важном с точки зрения его дальнейшей карьеры деле. А именно, в расследовании таинственного случая смертельного отравления некоего Сергея Ерохина, завсегдатая ночного клуба «Пропаганда», который, как выяснилось, приходился родным племянником одного из заместителей мера Москвы.
«Вот где масть уж точно пойдет, если я что ценное накопаю, — просто и практично рассудил карьерист Кравцов. — А там, глядишь, и звездочка, и повышение по службе… Где власть — там и масть».
Посчитав, что на этом пора ставить точку в беспочвенном разговоре, амбициозный следователь молниеносным движением руки расписался в пропуске и, прощаясь, на всякий случай с неохотой добавил:
— Ну, а если, Юлия Ивановна, вы все же увидите или… унюхаете этого маньяка, то сразу дуйте к нам. Мы, слуги закона, готовы прийти на помощь в любое время суток, и ночью, и днем.
«Господи, да что же мне делать-то?.. Следователь не воспринимает мои рассказы всерьез, а ведь мне еще две недели тут торчать. А если маньяк все же выслеживает меня?!.. — Юля в страхе схватилась рукой за мочку уха. — Нет, только не это!»
Она зарыдала и, уткнувшись в подушку, проплакала, наверное, с полчаса. Но только она успокоилась, как ее посетила совершенно противоположная мысль: «А что если это был все-таки не он, а мне и вправду все только почудилось?..»