Красная луна
Шрифт:
А теперь она осталась одна. Мэтью мертв. Похоронен, а в кучу черной земли на его могиле воткнута лопата. Клэр не плачет. Вместо слез она обливается потом: пот промочил одежду насквозь, ко лбу прилипли мокрые волосы.
— Зачем ты прятала от меня такую красоту? — спросил Мэтью, когда волосы у Клэр начали отрастать и на макушке показались неокрашенные светлые корни. — Они же похожи на золото.
— Тоже мне, поэт-романтик выискался! — фыркнула она в ответ.
Когда пряди сделались совсем длинными, Мэтью помог ей состричь каштановые кончики, после чего облик Клэр наконец-то приобрел законченный вид.
Все случилось
На обратном пути они встретили Эллу и Сэма. Молодая пара — в точности как они сами. Таких ликанов вообще было повсюду много: они не представляли ни для кого опасности и хотели лишь одного — чтобы их не трогали. Так что всю прошлую неделю они странствовали вчетвером. Накануне переночевали в заброшенном кирпичном доме на ранчо. Здание сохранилось неплохо. Они пили джин, разговаривали о книгах и политике, курили самокрутки. Утром Клэр спала, у нее было похмелье, а Мэтью, Элла и Сэм сидели на крыльце, пили кофе и читали старые журналы. И тут в небе появился вертолет.
Вертолеты эти постоянно летали туда-сюда, и все уже перестали обращать на них внимание. Однако этот оказался исключением: пилот расстрелял ее друзей из пулемета. Клэр проснулась от стрекота, и в то же мгновение воздушной струей от вертолетного винта захлопнуло дверь.
Она проклинает себя за то, что не была в тот миг рядом с Мэтью. Проклинает Мэтью за беспечность. Проклинает пилота и его начальство, посылающее карательные экспедиции на изувеченную землю. Проклинает всю американскую военную машину: вот сволочи, заперли ликанов за забором, и здесь, и в Республике, и ждут, пока они подожмут хвосты. Но сильнее всего Клэр проклинает Сопротивление и его лидеров. Балора. Именно из-за него все и считают ликанов дикими зверями. Именно из-за него весь ее мир разом превратился в одну большую могилу.
Клэр закидывает в рот несколько йодных таблеток и запивает их водой из фляги. Йод, конечно, не сможет серьезно защитить от радиации: чем дольше она пробудет здесь, тем скорее в ее организме вызреют опухоли.
На кладбище есть и другие свежие могилы. Без памятников и надгробий. А кое-где лежат и непогребенные тела. Может быть, люди сами приползали сюда из последних сил. Клэр снова хочется умереть, пустить себе пулю в лоб. Она уже не в первый раз думает о самоубийстве. Привязать веревку к балке в гараже и сунуть голову в петлю. Спрыгнуть с крыши. Заплыть подальше в океан. Как-нибудь вытерпеть короткие неприятные мгновения, зато потом не будет больше голода и страха. Не придется бежать, постоянно бежать.
На рукоятке лопаты все еще наклеен ярко-желтый ценник: «19 долларов 99 центов». После гибели друзей девушка как в тумане блуждала по соседнему универмагу и взяла только то, что ей было нужно в тот момент: тачку и лопату. Эллу и Сэма девушка оставила на крыльце. Ей не хватило бы сил вырыть несколько могил. Теперь дело сделано. Наверное, надо вернуться в тот магазин. Ей приходится по нескольку раз на дню подкачивать заднюю шину
В конце концов Клэр встает, но с места не двигается. Она сейчас словно поднявшийся из могилы труп в саду мертвецов. Потом девушка все-таки спускается с холма. Хорошо, когда есть работа. Цель. Можно не думать о самоубийстве. В голове слегка проясняется, тело слушается чуть лучше. Ничего, Клэр уйдет с кладбища. Раздобудет нужные вещи. А потом приложит все усилия, чтобы найти Балора, и всадит ему в глаз пулю.
Возле самых кладбищенских ворот Клэр вдруг слышит собачий лай и тоненький вскрик. Несомненно, это кричит человек.
«Глок» она давно выбросила (его постоянно заклинивало), а вместо него пользуется «смит-вессоном». Надежный и мощный, хоть и тяжелый. Клэр выцарапала его из рук одного самоубийцы на кухне в Портленде. Мертвец так крепко держал рукоять, что пришлось сломать ему пальцы. Девушка не расстается с револьвером, он постоянно болтается в кобуре на поясе и уже успел натереть на бедре большую желтую мозоль. И теперь Клэр его достает.
Кладбище расположено на холме: могилы увенчаны крестами, круглыми и квадратными памятниками, кое-где возвышаются склепы. Клэр замечает на самой вершине какое-то движение. Кто-то бежит. Девчонка. Из-за огромной, на несколько размеров больше, белой футболки она похожа на привидение. Петляя между могилами, черноволосая малышка стремительно спускается с холма.
Лай становится громче. Вслед за девочкой несется целая стая собак — белых, серых, рыжих. Расстояние между ними сокращается. Тридцать ярдов, двадцать, десять. Почти у самого подножия холма беглянка оглядывается через плечо. Яростно лающие псы едва не хватают ее за пятки. Их раззадорила близость добычи.
Девчушка понимает, что бежать бесполезно, и забирается на ближайший мраморный склеп. Огромный доберман подпрыгивает и щелкает челюстями там, где только что была ее нога. Но малышка очень шустрая. На большом склепе примостился коленопреклоненный ангел. Она забирается прямо на его крылатые плечи.
Все это время Клэр наблюдает, неподвижная, как статуя. То ли из-за усталости, то ли из-за апатии между ней и девчонкой будто разверзлась непреодолимая пропасть. Она пришла сюда, чтобы воздать последние почести своему другу. И совершенно не собирается никого спасать. Ей не нужны новые неприятности. Но когда Клэр видит одинокого ребенка лет десяти, вокруг которого скачут разъяренные псы, в груди у нее вскипает ярость. Собаки рычат, прижав уши; они жаждут крови. Почти против собственной воли девушка, выставив вперед револьвер, бросается к склепу.
Девчонка с безопасного расстояния наблюдает за сворой. Лицо ее абсолютно спокойно, будто это и не злобные псы, а всего-навсего игрушки. Но тут большой пудель поднимается на задние лапы: вот-вот заберется на склеп. Несчастный ребенок кричит.
Собак этот крик раззадоривает еще сильнее: они трясутся, приплясывают на месте, извиваются и оглушительно лают, будто кровожадная толпа зевак во время публичной казни. Да их тут штук двадцать, не меньше: ротвейлеры, доберманы, немецкие овчарки, лабрадоры и даже одна такса. Шкуры грязные, в спутавшейся шерсти застряли репьи.