Красная надпись на белой стене
Шрифт:
Гонец Дария доставил дознавателей к дому пророка. Даниэль дал распоряжение Авишаг готовить праздничный стол. “Есть причина!” — бросил он жене, когда та робко заметила, что суббота только что миновала, а до следующей — целая неделя впереди.
— Ты не сердишься на меня, учитель? — спросил Акива, когда детективы уединились
— Помилуй, гениальный ты мой ученик, за что же сердиться-то? Ведь ты решил дело и решил блестяще! — ответил Даниэль.
— Слава Богу, родственники не перестают быть друзьями, слава Богу, всё кончилось так прекрасно!
— Почти всё, но не всё!
— Что беспокоит тебя, Даниэль? — хитро спросил Акива.
— Мы так и не узнали, чьей рукой сделана надпись во дворце! — грустно заметил Даниэль.
— Ошибаешься, учитель. Я знаю, чья рука выводила красные буквы на белой стене!
— Так ведь ты, кажется, уже обо всем сказал Дарию, разве не так?
— Нет, не так! Я не всё выложил Дарию. Я подумал, что рассказанной мною половины дела довольно будет с этого важного и надутого вавилонянина! От тебя же я ничего не скрою, наставник!
— Говори же скорей, не мучь старика!
— Кир поведал мне разработанный им хитрый план устранения соперника. От своих осведомителей державный перс узнал о тайном сговоре Валтасара и Рудабе — они задумали бежать из Вавилонии, дабы соединиться в любовном союзе. Персидский монарх использовал этот сговор для достижения своей цели.
— Без хитрого плана не будет и ловкого деяния!
— Верно. Слушай дальше. Чтобы ускорить события, Кир намекнул Рудабе, мол, собирается покорить Вавилонию, а ее царя обезглавить. Кир не ошибся, полагая, что дева непременно изобретет способ, как сообщить возлюбленному о смертельной опасности, и как поскорее осуществить намерение бегства. Ее придумка должна была стать изюминкой плана, разработанного владыкой персов.
— Почему ты вдруг замолчал, Акива?
— В горле пересохло. Дай воды.
— Пей. И продолжай! Безгранична изобретательность ума влюбленной
— Рудабе придумала, как сообщить Валтасару, что настал час покидать дворец и вместе бежать. Она сумела передать ему это. Но при персидском дворе тайное неизбежно становится явным. Уже упомянутые мною осведомители донесли Киру о замысле девицы. Валтасар вышел из дворца вовсе не по нужде — он помчался к возлюбленной. В заранее условленном месте всё было приготовлено для побега. Однако разбойники по приказу Кира сделали засаду на дороге, и судьба нашего царя была решена.
— А что стало с Рудабе?
— Бандиты вернули ее Киру. Бедняжка горюет. Она по-прежнему не любит персидского царя, и тот пребывает в печали.
— Так кто же сделал надпись на стене? Ты так и не сказал!
— Это дело рук Рудабе! Она прокралась во дворец с краской и кистью. Надпись, как прежде уговорились любовники, имела тайный смысл: “Беги, я жду!” Гости на пиру были пьяны и ничего не уразумели. Не страх быть покоренным персами гнал Валтасара из дворца, но страсть к Рудабе!
— Откуда ты знаешь обо всем этом?
— О планах своих и Рудабе мне поведал Кир. А сама девица подтвердила — я и с нею успел повстречаться в тот же день! Тебе уже известно, что атаман разбойников продал мне за немалую цену кольцо с пальца Валтасара.
— Как много ты успел в субботу!
— Да, немало. Господь был мне в помощь. А ты, вероятно, вчера обдумывал, каким образом вставить в пророчество сие происшествие?
— Я заранее написал пророчество. Вот, читай!
— Прочитал. Я заключаю, Даниэль, что ты обвиняешь Валтасара в злобных чувствах к иудеям и в том, будто он осквернил священные кубки намеренно. Надпись же на стене сделала якобы кисть руки, Богом посланная. Надо полагать, это был ангел. Но разве так обстояло дело? Мы выяснили нечто иное!
— Не важно, что мы выяснили. Не сухие факты, но мудрые толкования оных воспитывают народ. Это говорю тебе я, Даниэль, пророк иудейский!