Красная планета. Астронавт Джонс
Шрифт:
Фобос, внутренняя луна, не был виден. На широте Харакса он поднимается над северным горизонтом не выше чем на восемь градусов и не дольше чем на час дважды в сутки. Днем он теряется в синеве горизонта, а наблюдать его ночью на морозе дураков нет. Джим не мог припомнить, когда и видел его, разве что во время миграции.
Фрэнк перевел взгляд с Земли на Деймос.
– Попроси водителя включить радио, – сказал он, – Деймос взошел.
– Дв кому это интересно? – ответил Джим. – Я хочу смотреть.
Берега
Там и сям вдалеке мелькали красные дюны – предвестницы пустыни. Зеленый пояс восточного рукава канала не был виден, его скрывал горизонт.
Водитель и без просьбы включил радио. Машину наполнила музыка, заглушив монотонный шум турбины.
Это была земная классическая музыка, написанная в прошлом веке композитором Сибелиусом. Марсианские колонисты не успели еще создать собственное искусство, и культуру приходилось брать взаймы. Впрочем, ни Джим, ни Фрэнк не знали, чья это музыка, и это их не беспокоило. Берега канала снова ушли вверх, и ничего не стало видно, кроме ровной ленты льда. Мальчики откинулись на спинки кресел и погрузились в грезы.
Виллис шевельнулся в первый раз с тех пор, как его коснулся утренний холод. Он выставил глазные отростки, огляделся и начал отбивать ими такт.
Музыка умолкла, и диктор сказал:
– Говорит станция Ди-эм-эс, Марсианская Компания, Деймос, орбита Марса. Сегодня мы передаем из Малого Сирта программу, представляющую общественный интерес. Доктор Грейвз Армбрастер расскажет об экологических аспектах экспериментального искусственного симбиоза…
Водитель поскорее выключил радио.
– Я бы послушал, – недовольно сказал Джим. – Это что-то интересное.
– Да ладно прикидываться, – сказал Фрэнк. – Ты и слов-то этих не знаешь.
– Черта с два. Это значит…
– Заткнись, давай поспим лучше. – С этими словами Фрэнк откинулся в кресле и закрыл глаза.
Но поспать ему не пришлось. Виллис, очевидно, переработал у себя в уме, что бы там его ни заменяло, услышанную им передачу и теперь начал трансляцию, не упустив ничего, даже деревянных духовых.
Водитель в изумлении оглянулся и что-то сказал, но за Виллисом его не было слышно. Виллис исполнил все до конца, включая и прерванное объявление. Водитель наконец прорвался:
– Эй, ребята! Что у вас там, магнитофон, что ли?
– Нет, попрыгунчик.
– Чего-чего?
Джим поднял Виллиса и показал его водителю.
– Попрыгунчик. Его зовут Виллис.
Водитель выпучил глаза.
– Это что, и есть магнитофон?
– Нет, это попрыгунчик. Я же говорю, его зовут Виллис.
–
– Эй! – сказал Фрэнк. – Мы же так разобъемся.
– Спокойно, – сказал водитель. – Я включил автоматический эхолот – теперь еще миль двести будут высокие берега. Ну-ка, что за зверюшка? Когда ты с ним садился в машину, я подумал, это волейбольный мяч.
– Нет, это Виллис. Поздоровайся с дядей, Виллис.
– Здравствуй, дядя, – с готовностью откликнулся Виллис.
Водитель почесал в затылке.
– Я такого и в Кеокуке не видал. Он вроде попугая, что ли?
– Он попрыгунчик. У него есть и научное название, но оно значит просто “марсианин круглоголовый”. Вы их никогда разве не видели?
– Нет. Я тебе скажу, парень, это самая свихнутая планета во всей системе.
– Если вам здесь не нравится, – сказал Джим, – почему бы вам не вернуться туда, откуда пришли?
– Не дерзи, юноша. Сколько возьмешь за зверюшку? У меня насчет него одна идея появилась.
– Виллиса продать? Вы что, с ума сошли?
– Иногда мне кажется, что да. Ладно, это я так.
Водитель вернулся на место, но не утерпел и оглянулся на Виллиса.
Мальчики вытащили из сумок сандвичи и принялись жевать.
Предложение Фрэнка соснуть было одобрено.
Они спали, пока скутер не начал замедлять ход. Джим сел, поморгал и спросил: – Это что?
– Станция Киния, – ответил водитель. – Простоим тут до заката.
– Что, лед не держит?
– Пока держит, но кто его знает. Температура поднимается, и я не собираюсь рисковать.
Скутер плавно затормозил, вполз на низкие мостки, остановился окончательно.
– Все на выход! – скомандовал водитель. – Чтобы к закату были на местах, не то останетесь. – Он вышел, мальчики за ним.
Станция Киния находилась в трех милях к западу от древнего города Киния, в месте, где западный Стримон впадает в канал Оэроэ.
При станции был буфет, комната для ночлега и несколько сборных складов. На востоке мерцали в небе пернатые башни Кинии, казалось, что они колеблются в воздухе, слишком прекрасные, чтобы быть настоящими.
Водитель прошел в здание станции. Джиму хотелось побродить по городу, а Фрэнк предлагал сначала зайти в буфет. Победил Фрэнк.
Мальчики вошли и осмотрительно поместили часть своих скромных капиталов в кофе и какой-то невыразительный суп.
Водитель оторвался от обеда и сказал:
– Эй, Джордж! Видал когда-нибудь такое? – Он показал на Виллиса.
Джордж был буфетчиком, а также кассиром, портье, начальником станции и агентом Компании.
– Видал, – сказал он.