Красная планета

Хайнлайн Роберт Энсон

– Зачем эти крайние меры? – возразил Смайт. – Идите через кухню.

– Значит, задняя дверь не запирается?

– Почему же, запирается.

– Тогда нечего давать дурацкие советы.

– Я бы обиделся, если б не знал, от кого это исходит. Хотя задняя дверь и заперта, братец Хоу пока не додумался запирать мусорный люк.

– Мусорный? Еще чего! – взорвался Джим.

– Как угодно. Это единственный способ выбраться наружу.

– Мы согласны, – решил Фрэнк. – Пошли, Джим.

– Погодите, – остановил их Смайт. – Если

один из вас выбросит в мусор другого, кто же выбросит его? Он застрянет.

– Все ясно – это будешь ты, – сказал Фрэнк.

– А что я получу взамен?

– Провались ты, Смитти, по башке получишь! Ты уж и так вытряс из нас все, кроме глазных зубов.

– Разве я против? – пожал плечами Смайт. – В конце концов, это я показал вам выход. Очень хорошо, я записываю это в накладные расходы, добровольно, в рекламных целях. Не люблю, когда мои клиенты вступают в конфликт с законом.

Все отправились на большую школьную кухню. Осторожное продвижение Смайта по коридорам указывало на длительную практику нарушителя. Придя на место, он спросил:

– Итак, кто первый?

Джим брезгливо осмотрел мусоропровод. Это был металлический цилиндр в форме бочонка, вделанный в стену. Его можно было вращать вокруг оси с помощью рычажка на стене. Отходы закладывались внутрь и через большое отверстие выбрасывались наружу, причем давление в здании не нарушалось – это было простейшее шлюзовое устройство.

Внутренность цилиндра наглядно показывала, для какой цели он предназначается.

– Я пойду первым, – решился Джим и натянул маску на лицо.

– Погоди секунду, – сказал Фрэнк, глядя на банки с консервами, стоящие на стеллажах вокруг кухни.

Он выбросил из своей сумки какую-то одежду и начал совать туда банки.

– Скорее, – торопил Смайт. – Я хочу вернуться к себе, пока не прозвонили подъем.

– Ну зачем они тебе? – поддержал Джим. – Через несколько часов мы будем дома.

– Да так, на всякий случай – чутье. Все, я готов.

Джим залез в мусоропровод, поджав колени и прижав сумку к груди. Цилиндр повернулся – сразу изменилось давление воздуха и повеяло леденящим холодом. Джим поднялся с земли на задворах школы.

Цилиндр со скрипом вернулся в исходное положение, и рядом с Джимом приземлился Фрэнк. Джим помог ему встать.

– Здорово ты извозился! – сказал он, стряхивая со скафандра Фрэнка картофельное пюре.

– Ты тоже, только некогда этим заниматься. Ну и холодина!

– Скоро потеплеет. Пошли.

На востоке уже розовело, хотя ночной холод еще держался. Они вышли переулком на улицу позади школы и повернули направо. Эта часть города была совершенно земная, можно было подумать, что находишься на Аляске или в Норвегии, но древние башни Малого Сирта, словно выгравированные на светлеющем небе, перечеркивали земной вид улицы.

Друзья вышли, как и было задумано, на отводной канал, сели и надели коньки. Коньки были беговые, с 22-дюймовыми,

острыми как бритва, лезвиями, рассчитанные только на скоростной бег. Джим управился первым и спустился на лед.

– Давай скорей, – сказал он. – Я чуть задницу себе не отморозил.

– Отморозишь тут.

– Лед такой твердый, что трудно стоять.

Фрэнк спустился к нему. Взяв сумки, они покатили вперед.

Через несколько сот ярдов канава вывела их на Большой городской канал, они свернули на него и побежали к скутерной станции.

Несмотря на быстрый бег, они совсем замерзли, пока добрались.

Через входной шлюз они прошли на станцию. Там дежурил только один клерк, и Фрэнк подошел к нему.

– Идет сегодня скутер в Южную колонию?

– Минут через двадцать, – сказал клерк. – Хотите отправить сумки?

– Нет, нам два билета.

Фрэнк выложил их совместный капитал. Клерк молча выдал билеты, и Джим вздохнул с облегчением: скутеры в колонию ходили не каждый день. Его мучила мысль: а вдруг придется скрываться сутки или еще больше, и как потом уехать, не попавшись на глаза Хоу.

Они сели в зале ожидания, и Джим сказал: – Фрэнк, Деймос взошел?

– Не заметил. А что?

– Может, сумею дозвониться домой.

– Денег нет.

– Закажу с оплатой на номер вызова.

Джим вошел в кабину напротив стойки клерка – тот посмотрел, но ничего не сказал – и вызвал станцию. В глубине души ему не терпелось поговорить с отцом с тех самых пор, когда Виллис выдал секрет об отмене миграции.

На экране появилась приятная молодая женщина с полосатыми, по моде, волосами.

– Я хотел бы поговорить с Южной колонией.

– Связь будет немного позже, – сообщила телефонистка. – Желаете записать сообщение для последующей передачи?

Джим знал, что такие сообщения с оплатой на номер вызова не принимаются.

– Нет, спасибо, я перезвоню позже, – соврал он и выключил аппарат.

Клерк постучал в дверь кабины.

– Водитель вас ждет.

Джим быстро опустил маску и вслед за Фрэнком прошел через шлюз. Водитель как раз закрывал багажное отделение. Он взял у них билеты, и мальчики прошли в салон. Они опять были единственными пассажирами и заняли обзорные места.

Через десять минут, устав смотреть на встающее прямо впереди солнце, Джим сказал:

– Я спать хочу, пойду вниз.

– А я, пожалуй, попрошу водителя включить радио, – сказал Фрэнк.

– Да ну его. У нас была трудная ночь. Пошли.

– Ну ладно.

Они спустились вниз, залезли в койки, и через несколько минут оба храпели.

Скутер, выйдя из Малого Сирта на рассвете, опережал дневное таяние, и ему не пришлось oтстаиваться в Гесперидах. Он продолжал путь на юг и около полудня добрался до Кинии. Зима уже вступила в свои права, не нужно было беспокоиться, выдержит ли лед между Кинией и Хараксом, Стримон теперь не растает до весны.