Красная Подать

Макнивен Робби

— Что ж, хорошо, — произнес он. — Время пришло.

Шарр открыл общий ротный вокс-канал и соединился с «Белой пастью», которая еще продолжала бой с меньшим по размерам флотом еретиков на орбите наверху.

— Говорит Жнец, всем позывным. Подземелье занято. Еретики зачищены. Приступить к Красной Подати.

+++ Доступ разрешен +++

+++ Начало записи в мнемохранилище +++

+++ Временная отметка, 3682875.M41+++

День 93, локальное время Зартака.

Сохрани меня

Бог-Император. Бойня в нижнем рефекториуме — ничто в сравнении с тем, что произошло в Центруме Доминус. Все разрушено, тут лишь разделанные и выпотрошенные останки. У меня нет слов.

Ауспик только что просигналил впервые с момента высадки. Я беру с собой сестру Алезию и немедленно направляюсь по следу. Молюсь о том, чтобы то, что еще живо здесь, не оказалось тем же существом, которое учинило это безумие.

Подписано,

Дознаватель Аугим Нзогву

+++ Окончание записи в мнемохранилище +++  

+++ Мысль дня: Мысль порождает ересь, ересь порождает возмездие+++

Глава XVIII

Ранник выжила. Она стояла недалеко от середины Центрума Доминус, возле того самого места, где чуть больше двух дней тому назад просила главного смотрителя Шольца включить ее в операцию по захвату «Имперской истины». Теперь помещение стало практически неузнаваемым — окровавленным, разрушенным, усыпанным обломками. Выжившие Адептус Астартес бродили среди искореженных развалин, с которых капала кровь, и извлекали своих павших братьев, или же наносили смертельные удары тем изменникам, кто еще подавал признаки жизни.

Ранник не шевелилась. У нее едва хватало сил, чтобы стоять. Тело онемело, мысли шевелились вяло. Голова болезненно пульсировала. Казалось, будто у нее в черепе шарят чьи-то пальцы, царапающие мозг.

На нее упала тень, заслоняя свет, сочившийся через открытые противовзрывные двери. По изможденному телу пробежала дрожь. Перед ней стояли двое космических десантников — серый в шлеме с гребнем и псайкер с посохом.

— Нам нужны все оставшиеся узники, — произнес серый. Он был весь забрызган медленно засыхающими внутренностями, однако голос звучал так же ровно и без усталости, как в тот раз, когда он впервые обратился к Ранник. — Мы начнем забирать их через ангары челноков вашей Окружной Крепости через час. На то, чтобы вывезти их всех, может уйти до двух дней по местному времени.

— Вы не можете, — сказала Ранник, но в ее отказе не слышалось убежденности.

— Согласно эдиктам Забытого — можем. Однажды мы уже брали с этого мира Подать. И сделаем это снова. Таково дело Отца Пустоты. Не пытайся помешать нам.

Псайкер, бледное тело которого, было расчерчено красными полосами, потянулся ко лбу Ранник, но арбитратор отпрянула. Космический десантник опустил руку.

— Мы — защитники человечества, — произнес он, вперив в Ранник взгляд своих черных глаз. — И его судии. Когда тени наносят удар, мы бьем в ответ. Из Внешней Тьмы приходим мы, и в глубины ее возвратимся. Нас зовет черное море по ту сторону звезд.

— У вас нет дома? — спросила Ранник. — Нет мира, который вы зовете своим? Только пустота?

—

Когда-то был, — ответил псайкер. — Однако он далеко отсюда, и нам там не рады уже долгое время. Думаю, что никогда и не будут, хотя многие из моих братьев с этим и не согласятся. Мы не можем вернуться, но не можем и двигаться дальше без средств исполнять наши древние обеты. Оружие и броня, топливо и пища, Серая Подать. И плоть — Красная. Нам нужны руки на наших кораблях и нужны подходящие кандидаты, которые могут соревноваться за честь стать братьями-в-пустоте. Вот почему мы здесь. Мы пришли воспользоваться правом, данным нам в первый День Изгнания, и взять с Зартака Красную Подать.

— Всех нас? — спросила Ранник.

— И так мало кто выжил, — сказал серый. — Мы пришли ради Сбора, а вместо этого дрались насмерть. Придется удовлетвориться тем, что осталось от населения тюрьмы.

— Меня вы тоже заберете?

— Ты входишь в Адептус Терра, действующий служитель Отца Пустоты, — произнес Те Кахуранги. — Данные нам эдикты не дозволяют подобного. Однако отребье из ваших камер утратило свои права. На борту нашего Кочевого Хищнического Флота они, по крайней мере, могут заслужить искупление и последний покой под плетью.

— Можете поступать, как пожелаете, — продолжил серый гигант. — Ты и твой брат. Вопль-мортис ваших астропатов вскоре вызовет отклик, и прибудет помощь.

— Мой брат? — непонимающе переспросила Ранник.

— Есть еще один выживший вроде тебя, арбитратор. Он в главной часовне. Когда мы его освободили, он никак не отреагировал. Похоже, что он травмирован.

— Тебе следует пойти к нему, — сказал Те Кахуранги. — Твое содействие больше нам не потребуется.

Ранник открыла было рот, но осознала, что ей нечего сказать. Через миг оба гиганта одновременно развернулись и зашагали прочь. Забрав павших братьев, космические десантники покидали зал. Ранник увидела, что один из них несет усыпленного мальчика-заключенного. Ее желудок свело знакомой тошнотой, и она отвернулась.

Она не знала, как долго пробыла в Центруме после ухода гигантов. В какой-то момент она обнаружила, что уже поднялась на два уровня выше, к главной часовне Окружной Крепости. В залах и коридорах стояла тишина. Из-под полукупола часовни доносились отголоски тихих рыданий. За порогом было совершенно темно. Ранник отцепила свой фонарик и вошла внутрь.

Даже после всего пережитого зловоние ее потрясло. Ботинки хлюпали по чему-то влажному и податливому. Она не смотрела вниз, удерживая пляшущий луч света на дальних стенах. Некогда святой воздух часовни теперь был холоден и смердел смертью. Рыдания стали громче.

Фонарь выхватил источник шума. На дальнем конце полукруглого зала, под разбитыми остатками алтаря часовни сгорбилась фигура. Ранник приблизилась к ней, не обращая внимания ни на то, по чему шла, ни на бегущие по щекам слезы. Когда она оказалась рядом, фигура подняла глаза, щурясь и кривя лицо в луче света.

Это был главный смотритель. Его немолодое седовласое лицо побледнело и выражало ужас. Когда Ранник остановилась, он всхлипнул и, словно ребенок, обхватил руками ноги младшего смотрителя.