Красная Шапочка, черные чулочки
Шрифт:
– Он бежит за нами, – сказал Ося. – Остановись, я выйду и уговорю его вернуться в дом.
– Нет, – сказала я. – У каждого мужчины бывает переломный момент в жизни, когда он должен сделать выбор сам.
– Откуда ты только взялась?! – закричал Ёрик, устав бежать. Теперь он топтался на месте и размахивал одной рукой – другая прижимала платок к носу. Смешной уменьшающийся человечек в зеркале – карикатурное отражение грядущих перемен. – Чтоб ты пропала! Чтоб я тебя видел только на том свете-е-е-е!..
На шоссе я снизила скорость
– А Гамлет правда жив? – спросила она.
Я только пожала плечами.
– Значит, он сделал выбор, – удовлетворенно кивнула зловредная девчонка.
– Да, – вздохнула я. – Не вовремя мы с тобой попали в его жизнь – как раз в переломный момент.
– Ой, какие сложности! – усмехнулась Нара. – Да он просто выбрал между тобой и Агеленой!
Я резко затормозила и остановилась, едва справившись с рулем.
– Не слушай ее, – сказал Ося. – Пусть болтает.
– Не слушай меня, – согласилась испуганная Нара. – У меня это наследственное, ты же знаешь. Марго говорит, что я везде вижу только отношения полов. Еще она сказала, что у меня пониженная умственная активность во всем, кроме секса. Она мне в шесть лет поставила диагноз – умственная отсталость, когда водила на тестирование в школу, и сказала, что такое бывает у поздних детей. Не слушай меня, я иногда сама чувствую, какая я недоразвитая.
– А я люблю двух мужчин сразу, – неожиданно для себя сказала я как в бреду. – Гамлета мне жалко, а о Макаре мечтаю, когда совсем жить невмоготу.
– А я занимаюсь онанизмом, – дополнил наш клуб любителей извращенных откровений Ося. – Три раза занимался. Наверное, теперь я не смогу это делать с девочкой. Это лечится?
– Уже? – округлила глаза Нара. – И все получилось? Результат был?
– Что ты называешь результатом? – начал выяснять Ося, но я решила прекратить эту трагическую для всех беседу.
– Освальд Ван-Тейман! Онанизм не вреден, это доказано. Прекрати выяснять с моей тетей особенности своего гормонального развития. Перед нами встала важная и трудновыполнимая задача. Мы должны доехать до Москвы живыми. Это понятно? Прекрасно. Тогда нам всем придется заткнуться и не говорить ни слова. Прошу учесть некоторые неудобства такого путешествия – я собираюсь реветь, а еще меня почему-то с утра тошнит. Я никогда в жизни не блевала и не ревела одновременно. Может плохо получиться.
– А ты не беременна? – тихо пискнула Нара.
Пока я медленно поворачивалась назад, она успела открыть дверцу и выбежать из машины. Я выходила на дорогу с твердым намерением пристукнуть ее, как только поймаю.
– Ну не злись, у меня это просто так вырвалось! Осторожно, смотри под ноги! – кричала Нара, бегая по чахлой траве вдоль дороги. – Ушиблась?
На каблуках мне ее ни за что не догнать!
– Это спонтанно вырвалось, клянусь – это как штамп!.. Тошнит – беременна. А если даже
Можно сказать, ей повезло. Меня стошнило наконец. Горький комок страха и боли, мучавший с десяти утра, вылился наружу.
– Тебе полегчало? – подошла Нара и подставила свое плечико, пока я стояла согнувшись. – Вот и хорошо, вот и полегчало. Это потому что ты побегала. Нефила, я тебя очень люблю! А ты ведь меня убить была готова. Убить собственную маленькую тетю. Да как у тебя сердце дернулось такое подумать?!
Узнав, что мы приехали в Москву, в гости пришел папочка. Дети с утра ушли во Дворец пионеров на конкурс юных клоунов. Я еще нашла в себе силы спросонья поинтересоваться – смотреть они идут или выступать? Тогда они пригрозили после конкурса прогуляться пешком к цирку и, если будут билеты, посмотреть выступление профессионалов.
– И тогда мы так заклоунимся! – пригрозила Нара. – Лучше и не просыпайся к нашему приходу.
Папочка принес бутылку вина и коробку конфет. Он был полон решимости обсудить со мной тяжелый рок паучих, но я решительно пресекла все попытки обозначить смерть Гамлета как исполнение его предсказания.
– Мы с твоей матерью пили кофе. Вчера. Она сказала…
– Марго знает, что ты стал встречаться с мамой? – перебила я.
– Марго всегда все знает. Нет предела ее самопожертвованию. Твоя мама сказала, что ты затеяла какие-то игры с Генералом. Речь идет о деньгах?
– Нет.
– О собственности?
– Нет.
– Это личное? Ненависть, страх, обида?
– Три раза – нет.
– Нетка, ты изобрела что-то новое в играх на выживание?
– Отлично сказано, – похвалила я и более внимательно посмотрела на папочку. Красавец!..
– Нетка, ты вся в меня, – проникновенно перешел он к доверительному контакту.
– Я не так хороша собой, у меня уже появились две седые волосины и несколько морщин. А у тебя, истерзанного каждодневным гримом, – ни морщинки!
– А это потому, что я принимаю жизнь такой, какая она есть. Ничего не подправляю. Нетка, послушайся своего старого папочку – не подправляй жизнь! В конце концов, мы существуем в себе в большей степени, чем в других. Ты видишь только то, что хочешь видеть, не больше. Пойми, мир снаружи твоего тела такой, каким ты его представляешь внутри себя.
– Вранье! Я всегда мечтала о любящих родителях, которые заботятся обо мне, ухаживают, все на свете умеют и каждые три года рожают мне братьев и сестер. Ну и где ты был в мои шесть лет, когда меня почти удочерила пожарная Служба спасения?