Красная Шапочка: новые грани истории
Шрифт:
— ...обработал шпалы. Потом уже занялся стенами. Ещё для крыши надо кое-что купить, но это уже позже, — рассказывал Андрей, неспешно насаживая мясо на шампура.
— Угу. Главное, чтобы стоял ровно и не заваливался, — ехидно заметил Волков, наполняя стаканы. — Кстати, звучит как тост.
— За это и выпьем! — хохотнул Андрей.
Я фыркнула. Мужчины они такие... мужчины. А ещё на женщин наговаривают!
— А где Егорка? — вдруг встрепенулась Аня.
— Кажется, Ждан побежал
Во дворе было подозрительно тихо.
— Тревожный сигнал, — Аня поднялась с кресла и спустилась с крыльца.
— Когда ребёнок затихает, это всегда означает, что он творит что-то непотребное, — задумчиво заметила я, вспомнив летний лагерь, где воспитанники точно так же внезапно замолкали, а потом мы с Кристинкой чуть не рвали на себе волосы.
— Пойду проверю, — сказала Аня.
Я взяла костыли и направилась следом за ней на задний двор.
Зрелище, открывшееся нам, заставило меня разом забыть все слова.
Егорка, весь перемазанный в чём-то густом и чёрном, стоял у стены строящегося сарая. Ладони, щёки, живот, ноги — всё было перепачкано. Рядом прыгал довольный Ждан, весь в том же веществе. Пёс был явно не против нового окраса.
— Мама, Маша, смотрите, как мы рисуем! — гордо объявил чертёнок, то есть ребёнок, звонко шлёпая ладошкой по стене и оставляя на ней очередной чёрный отпечаток.
Ждан, не желая отставать, пробежался по отмостке дома, оставляя на ней чёткие собачьи следы.
Аня закрыла рот рукой и зашаталась.
— Это… это что? — выдавила я, едва сдерживая смех.
— Отработка, которой Андрей обрабатывал шпалы, — обречённо просветила девушка, впадая в полуобморочное состояние.
— Мам, смотри, правда, круто? — Егорка снова опустил ладошки в таз и оставил на стене новые следы.
– Тяв! — радостно поддержал его Ждан, запрыгнув в таз всеми лапами.
Несчастная женщина закатила глаза и привалилась к стене.
— Егор… папа же просил не трогать его вещи.
— А это не вещи, это краска! Мы в садике тоже рисовали ладошками!
Я не выдержала и звонко рассмеялась. Аня продержалась ещё секунду, но потом закрыла глаза и тоже затряслась.
Через минуту на наш истеричный хохот примчались перепуганные мужчины.
Андрей в ужасе замер.
– Что, блин, происходит?!
Я грохнулась на какое-то бревно и попыталась отдышаться, а Влад посмотрел на творящееся безобразие и заржал.
— Ну всё, — выдавил он, держась за бок. — Андрей, поздравляю, такого сарая не будет ни у кого. Именной. С личным автографом художника.
— Художников, — тут же поправила я. — Я художник не местный, пописал
— Аха-ха-ха! — Аня всхлипнула, отлипла от стены и схватилась за меня.
Андрей ошалело переводил взгляд с нас на безобразников, потом на стену и обратно.
— Смейтесь, смейтесь, девочки, — саркастично выдал он. — Но этих детёнышей вам ещё отмывать. Заранее сочувствую.
Я тут же подавилась смехом и замолчала.
— Аня… у тебя есть тара, чтобы замочить их... на недельку-другую?
Она снова расхохоталась и закрыла лицо ладонями.
— Ой, Маш… боюсь, не поможет…
— Мам, мы нарисовались уже. Мне надо в душ, а Ждана посадим в бочку!
Глядя на собаку, Влад мстительно хмыкнул.
— Красавец, ничего не скажу! Завтра будешь отмываться в реке. Сам виноват.
Рыжик радостно тявкнул, явно не видя в этом никакой проблемы.
Я выдохнула и вытерла слёзы.
— Отличный вечер. Андрей, у тебя есть водка?
Мужчина потёр лицо.
— У меня есть кёрхер.
— …Можно сначала попробовать так отмыть. Водкой детей слишком опасно, — посуровел Волков.
– Да вы совсем, что ли? – хохотнула я. – Это не для детей, а чтобы нервы нам подлечить. С компотом мы явно не справимся.
Аня придушенно пискнула и вытерла мокрые щёки.
— Вот же напасть… Андрей, ты тоже хорош! Надо было накрыть чем-нибудь. Сам же знаешь, какая шкода у нас растёт. Ну ладно, пошли отмывать наших художников.
– Я не шкода, – возмутился мальчуган. – Бабушка говорит, что я умничка и красавчик.
Молодая мамочка хмыкнула и взяла возмущённого сына за руку.
— Пошли, Пикассо. Будем возвращать тебе вид бабушкиного красавчика. А то не признает.
Ждан, почуяв неладное, попытался улизнуть, но Влад поймал его за ошейник.
— Нет уж, приятель. Ты тоже пойдёшь. Хватит уже оставлять следы для потомков. Мы и с этими-то теперь не знаем, что делать.
Мы с Аней затащили наших шахтёров в баню и принялись их драить.
— А ты уверена, что мы не смоем с них кожу вместе с грязью? — с сомнением спросила я, оглядывая Егорку, больше напоминающего чертёнка, чем ребёнка.
— Ну… мы попробуем бережно, — философски ответила Аня. – Но, если не получится отмыть, настрогаем новых.
Я хохотнула, вспомнив этот анекдот, и чуть не упустила Ждана.
Он тут же затрясся и обрызгал нас грязной водой с ног до головы.
— А-а-а! Ждан, прекрати! – раздался наш коллективный визг.
Влад влетел в баню и, оценив масштаб катастрофы, схватил собаку и понёс её мыть на улицу.
– Влад, только кёрхером не надо, – крикнула вслед я. – Его первой же волной к соседям смоет.