Красная Шапочка: новые грани истории
Шрифт:
– Как твоя рука? – спросила, не двигаясь с места и даже не шевелясь.
– Нормально. Я же сказал, царапина.
Мужская ладонь легла на затылок, пальцы медленно провели по волосам, успокаивая, будто он чувствовал, как меня внутри снова трясёт.
— Как Денис? — тихо спросил он.
– Спит, – так же тихо ответила я. – Твой сын – настоящий боец.
Влад шумно выдохнул мне в макушку.
Полицейский, молча наблюдавший за нами, видимо, решил, что дал нам достаточно времени для личных разговоров,
— Это Ваш дом?
Я повернула голову, взглянула на него и кивнула.
– Да.
– Владислав Викторович запретил беспокоить Вас сегодня... – он кинул на Влада осторожный взгляд и снова перевёл его на меня. – Но, раз уж Вы пришли… Давайте кое-что уточним...
И он расспросил меня о том, что случилось. Я рассказала всё — как застала этих двоих в доме, что они говорили, как вели себя.
– Они забрали деньги и спрашивали про транспорт, – закончила я, с содроганием вспоминая о том, как нападавшие собирались со мной повеселиться.
Когда я говорила об этом, Влад сжал меня сильнее, и я услышала, как скрипнули его зубы.
Оперативник записывал, не перебивая и лишь иногда задавая наводящие вопросы.
— Они сбежали из колонии месяц назад, – объяснил он, когда я закончила свой рассказ и спросила, что это за люди.
Я насторожилась.
— Но здесь же поблизости нет колоний.
— Да, поблизости нет. Они сидели очень далеко. А сюда добирались, видимо, на перекладных. В этом районе у одного из них бывшая жена живёт.
Меня передёрнуло.
— И как они оказались в деревне? До нас и на перекладных не добраться – только если ехать специально.
— Пока не знаем. Но будем выяснять.
– А за что их... ну... посадили?..
Я замялась, но лейтенант понятливо кивнул и ответил:
– Они бывшие военные. Оба осуждены за неуставные отношения. Издевались над солдатами. Доказано несколько случаев доведения срочников до самоубийства.
Я потрясённо выдохнула.
Это же не люди, а настоящие садисты в самом плохом значении этого слова. Хуже зверей!
– Пока отдыхайте, Мария Павловна, – сказал полицейский, оглядываясь на задержанных. – Позже мы Вас вызовем для дальнейшего разговора.
– Хорошо, – кивнула я, всё ещё потрясённая услышанным.
Нападавших погрузили в военный "бобик", и через несколько минут машины уехали, а деревня снова погрузилась в тишину.
Когда проблесковые маячки скрылись вдали, Влад молча погладил меня по спине и осторожно поцеловал в макушку. Другая рука легла мне на затылок, пальцы медленно провели по волосам.
— Ты очень смелая, Машунь, — шепнул Волков.
Я молча кивнула, хотя смелой себя не ощущала. На меня вдруг обрушилась жуткая усталость. Я вцепилась в мужчину, уткнулась лбом в его плечо и жадно вдохнула такой теплый
— Всё закончилось, — шепнул он и погладил меня своими горячими ладонями, словно пытаясь унять дрожь.
Внутри меня всё переворачивалось, но я должна была задать Волкову вопрос, который глодал меня вот уже две недели.
– Где ты был, Влад? Я тебе звонила... сотни раз... – я всхлипнула. – Почему ты отключил телефон?
Я отстранилась и посмотрела на него.
Волков вздохнул.
— Дело в том, Машунь, что меня не было в стране всё это время.
— А где ты был? — с замиранием сердца спросила я.
Влад замялся и тяжело вздохнул, а потом посмотрел мне прямо в глаза.
— За границей, — он уловил мой удивлённый взгляд и ответил, прежде чем я успела задать вопрос. — Я лечился.
— Ты болен? — сердце сжалось от страха, голос дрогнул.
Влад всё-таки болен... А я... Господи, что я только на него не подумала?
— Не совсем... Ты многого обо мне не знаешь… Да, почти ничего не знаешь. Дело в том, что...
Волков посмотрел на меня виновато и устало, а затем разом вывалил все свои тайны.
Как и предполагала тётя Тамара, Влад был бывшим военным. В составе своего отряда он участвовал в множестве спецопераций и серьёзных заварушек.
Три года назад его контузило. Во время проведения одной из боевых операций совсем рядом разорвалась граната. От осколков его спасло то, что он находился за небольшим укрытием и был в бронежилете, но взрывная волна повредила ткани мозга, вызвав сотрясение и нарушив работу нервных окончаний.
У мужчины начались приступы головной боли, сопровождаемые шумом в ушах и резкой слабостью.
Несколько раз в год Влад ложился в больницу для профилактики и поддержания здоровья. Ему прописали покой, свежий воздух, тишину и минимум стресса. Поэтому два года назад он купил дом в Лапотке, подальше от цивилизации и больших городов.
Головные боли действительно уменьшились и теперь практически не беспокоят его.
А весной врачи предложили ему поучаствовать в новой экспериментальной программе лечения последствий контузии. В нашей стране такие методы ещё не применяются, поэтому Влад улетел за границу...
Я не знала, как реагировать. Каждое слово было как удар. Я гадала, куда он исчез, что с ним случилось, но его ответ просто оглушил меня.
Мысли метались, словно блохи. Всё было так сложно и так страшно... за него...
Мы так и стояли посреди дороги, обнявшись. Влад периодически гладил меня по голове, а я прижималась к нему и боялась посмотреть глаза, увидеть в них боль и сожаление.
— Поэтому твой телефон был недоступен? — спросила я, когда смогла наконец отдышаться и поднять голову.