Красная угроза: Командир ONLINE!

Greever

Улицы здесь были чище, и здания сделаны сплошь из бетона, но ни о какой красоте или элитарности данного места говорить было нельзя, во всяком случае, по меркам Руслана, который, осмотрев всю Тирольскую бухту днём ранее, назвал это место туалетом.

Его вывод был сделан не из-за запахов, которых тут почти нет, а из-за простоты зданий, что выглядят словно обычные уличные туалеты. Все они сделаны из бетона и имеют примерно одинаковое строение с четырьмя серыми стенами в два или три этажа.

Из-за этого

командир отказался находиться в этом месте, даже с учётом дворца, который словно цветок на мусорной свалке возвышался над городом.

Серые стены, серые улицы и серые лица людей, живущих здесь, могли нагнать тоску на кого угодно, особенно на лейтенанта, который прибыл из совершенно другого мира и даже в этом поселился в относительно красивом посёлке.

Марта была одной из таких жительниц этого невзрачного города и той, кто обратился к командиру в первый день его прибытия в это место…

Теперь она со своей дочерью, которой лишь недавно исполнилось пять лет, вышла на перекрёсток дорог вместе с толпами людей к грузовой машине.

В кузове автомобиля был установлен чан с пшеничной кашей, из которого солдат половником зачерпывал порцию, бросал в железную миску и передавал другому солдату, чтобы тот уже распределял дальше.

Люди под охраной военных выстраивались в длинную очередь, со страхом наблюдая за распределением пищи, ведь казалось, что бочка с кашей слишком маленькая и на всех может не хватить.

Конечно, её бы хватило, а если и нет, то второй автомобиль уже стоял в ожидании, чтобы подстраховаться на такой случай.

Марте, как и многим рабам в прошлом, приходилось очень сложно. Солдаты не давали истощённым людям, в особенности детям, слишком много еды, так как это легко могло привести к завороту кишок, и они требовали подходить позже за дополнительной порцией.

Страх того, что потом могут не выдать еду или забыть, преследовал жителей до момента, пока кухня вновь не начинала раздавать кашу.

Изначально военные давали всем равное количество пищи, но это привело к более чем десятку происшествий, в результате чего пострадавших пришлось вести в деревню Гром, где Анна, как единственный человек с медицинским образованием, спасала их путём хирургического вмешательства.

Марта не задумывалась над этим и прижимала к себе свою дочь, одетую, как и мать, в военную форму не по размеру, висевшую на них, как мешок.

Хотя в городе были магазины одежды, однако их быстро опустошили, в результате командир закупил в бараках военную форму, которую после некоторой переделки раздавали всем желающим.

Женщина очень переживала, стоя в длинной очереди, время от времени выглядывая из-за спин впередистоящих, чтобы убедиться, что очередь движется.

Она до сих пор с трудом понимала, как в тот день настолько осмелела, что обратилась к лидеру этих военных напрямую, ведь

последние два года из людей кулаками выбивали любые мысли о том, что они могут говорить с эволюционерами.

Не проходило дня, чтобы кто-то из рабов не погиб, случайно оказавшись на пути экстры или просто пьяного эволюционера, который мог ввалиться в лачугу и убить в ней всех ради забавы.

Такая жизнь у кого угодно бы выбила все мысли о том, что они ещё являются людьми.

Когда очередь женщины подходила всё ближе, на перекрёсток начали прибывать грузовики, и, как только те остановились под ошеломлёнными взглядами жителей, начали высыпать десятки солдат.

На крышах зданий появились роботы-пауки, озирая толпу внизу, контролируя происходящее, а вскоре показались два внедорожника, один из которых был известен всем.

Автомобили подъехали ближе, и из открывшейся задней двери сначала показалась женщина в военной форме, которая, осмотревшись вокруг, кивнула пассажиру, после чего из неё вылез высокий брюнет.

Марта сразу узнала командира и, притянув к себе свою дочь, которая в любопытстве вышла чуть вперёд, женщина отошла за спины людей, чтобы её не увидели.

Она надеялась, что про неё забыли, и не хотела напоминать о своём существовании, чтобы не накликать беды.

Однако, судя по всему, мужчина сейчас скорее выглядел очень злым, чего жители не заметили даже после покушения на него, что насторожило людей.

Руслан был действительно зол, и не потому, что у него было плохое настроение, а из-за допросов правящих семейств, которые руководили местом сбора вместе с Барнсом.

Изначально командир планировал казнить особо оголтелых эволюционеров, не трогая больше никого, но вскоре выяснилось, что ему придётся быть куда более жестоким, чем хотелось.

Около сотни солдат, построившись в оцеплении, быстро оттеснили жителей с небольшой площади и, отогнав грузовик с едой, начали выгружать жалующихся, причитающих и даже плачущих людей из грузовиков, на которых приехали сами.

Тут были мужчины, женщины, старики и даже дети.

Лейтенант не смотрел на них, а, выйдя вперёд, встал в центре перекрёстка, заложив руки за спину, пока всех этих людей ставили на колени позади него.

Вскоре в восемь линий построили девяносто четыре человека.

Люди на другой стороне улицы не совсем понимали, что происходит, ведь они даже не знали, кого перед ними поставили на колени и главное — за что.

Каким бы ни было время, люди оставались сострадательными, и это то, что отличало их от животных, однако Руслан не мог быть таким беспечным.

После допросов, которые провела Наташа, он выяснил такое, что даже в его уме не укладывалось.

По сравнению с этими людьми нацисты на Земле казались милосердными и доброжелательными людьми.