Красная угроза
Шрифт:
– Ну и будем.
– А Урбек с «ЭлектроБарыгой» в доле, и вряд ли ему понравится, если вы опять начнете отираться на его складе.
– Дядя Урбек говорил, что без вас воздух чище, – добавил Лебра. И не менее резко, чем Маманя пару минут назад, бросил: – Теперь всё понятно?!
– Понятно, – буркнула тётка Дурич, отворачиваясь от камеры.
– Не слышу, – повысил голос старший близнец.
Великий фюрер хохотнул и сделал глоток виски. Лебра посмотрел на цифры вчерашнего дохода и приятно улыбнулся.
– Думаете, прижали? – злобно
– Не думаем, а знаем.
Тётка повернулась к одноглазому.
– Тогда поговорим с тобой…
– И со мной говорить не нафо, – отрезал тот, хорошо запомнив манеру поведения компаньонов. – В «ЭлектроБарыге» фругих акционеров не буфет!
– Ты что, шас?
– Шас не шас, но шас как прикажу вас повесить…
– То есть ты против королевы?
Но Кувалда уже придумал, как парировать обвинения в измене:
– А что, королева буфет плакать, если я тебя повешу?
– Что?
– То, что слышала, – продолжил напирать великий фюрер. – Буфешь слишком возникать – завтра же у Фуричей появится новый уйбуй в юбке. А королева фаже не узнает, что в команфе случилась замена… Или ты фумаешь, она вас в лицо различает, фур крашеных?
Это был нокаут.
– Зря ты так, – пробубнил Лебра, но тихо, чтобы женщины не услышали. – Этого они тебе не простят.
Однако сейчас великому фюреру было плевать на предупреждения: он наслаждался происходящим так же, как Майно несколько минут назад. Гендерный маятник Красных Шапок качнулся в обратную сторону.
– То есть ты нам денег тоже не дашь? – прищурилась Маманя.
– И не нафейся.
– Посмотрим! – И тётка Дурич обиженным бульдозером вылетела из кабинета.
– Пожалеешь, папа, – прошипела Сопля.
– Как ты меня назвала?
Одноглазый хотел швырнуть в наглую малолетку что-нибудь тяжёлое, но та успела вовремя покинуть кабинет. Уходящая последней Штанина продемонстрировала присутствующим средний палец и с силой захлопнула дверь перед носом оператора, едва не разбив дорогостоящую камеру.
– Женщины, – вздохнул Лебра.
– Тебе виднее, – хмыкнул Майно.
– Да, с ними тяжело.
– Что фелать буфем? – попытался влиться в разговор Кувалда, но услышал прохладное:
– У тебя проблемы, ты и думай.
– Но к деньгам их лучше не подпускать.
– Это понятно.
Братья посмотрели на унылого фюрера, поняли, что в лысой голове вождя нет ни единой подходящей мысли, переглянулись, и Лебра произнёс:
– Уговори зелёных отменить этот идиотский указ. Иначе наплачешься.
Одноглазый обдумал совет и кивнул:
– Наверное, нафо.
И тяжело вздохнул.
Несмотря на вопли Птиция о том, что он крайне занят, безумно занят, немыслимо занят и не в силах уделять «этим бестолковым наёмникам столько времени, сколько они требуют», торопиться Артём и Кортес не
– Здесь! – крикнул управляющий, когда машина оказалась примерно посередине переулка. – Я видел её здесь!
И огляделся с таким видом, словно чаровница должна вот-вот появиться вновь.
– Точно? – прищурился наёмник, останавливая внедорожник.
– Абсолютно, – конец уверенно ткнул пальцем в проход между двумя домами: – Она вышла оттуда.
«Со стороны Большого Овчинниковского, – машинально отметил Артём. – Похоже, Кортес не ошибся».
А вслух спросил:
– Девушка была одна?
– Да.
– И появилась примерно в половине четвёртого?
– Да.
– Что она делала?
– Шла, – ответил конец, выдержав короткую паузу. – Я уже говорил. И про время говорил… Ты что, меня проверяешь?
– Уточняю, – спокойно ответил умеющий врать Артём, сохраняя на лице идеально невозмутимое выражение. – Я должен точно понимать, как произошла ваша встреча.
– Зачем?
– Чтобы найти твою красавицу.
– Откуда ты знаешь, что она красавица? – с подозрением осведомился конец.
– Хочешь сказать, что влюбился в уродину?
Несколько мгновений Птиций обдумывал неожиданный вопрос, после чего мотнул головой:
– Нет.
– А если бы я хотел тебя проверить, – размеренно продолжил Артём, – то спросил бы, что ты здесь делал в столь поздний час.
– Понятно, – коротко ответил конец и отвернулся.
В разговоре возникла пауза. Птиций изучал окрестности, Артём – Птиция. Через несколько секунд им обоим стало скучно, и конец поинтересовался:
– Что дальше?
Наёмник поднял брови:
– Что ты здесь делал в столь поздний час?
– Скорее уж, в столь ранний час, – язвительно отозвался управляющий.
– Не принципиально.
– Тогда чего ты ко мне пристал?
Ответить на этот вопрос честно наёмник тоже не мог, ведь тогда пришлось бы признать, что он проверяет конца на причастность к убийству нава, пришлось выкручиваться:
– Ты просишь нас отыскать девчонку, но ничего о ней не рассказываешь, – произнёс Артём, глядя толстяку в глаза. – Мы, по дружбе, решили тебе помочь, но должны быть уверены, что ты не впутаешь нас в преступление.