Красная земля Испании
Шрифт:
Перед возвращением в Торремолинос, находившись вдоволь по городу, залез в море. Испанцы смотрели на меня как на сумасшедшего: пляж был пуст, конец ноября, вода, по здешним представлениям, "ледяная" - всего двадцать градусов.
Вернувшись в Торремолинос около одиннадцати, зашел в маленький немецкий кабачок. Осенний вечер был непроглядно синим; трещали сверчки, по улицам шастали голодные, волосатые хиппи и сексуально озабоченные скандинавки, перешагнувшие бальзаковский возраст. В немецком кабачке было, слава богу, тихо и пусто. Я рассчитывал увидеть кое-кого из "местных немцев": многие наци осели здесь, поближе к
– Вам, надменным янки, - продолжал он, - надо было войти в конфронтацию с красными. Тогда Европа стала бы совершенно иной. Тогда бы мы не чувствовали себя даже здесь, за Пиренеями, сидящими на чемоданах. Мы все время ждем, что красные придут и сюда. В этом повинны вы, доверчивые и наивные янки.
– Значит, уже не думаете "отыграться"?
– Ну, почему же?
– ответил лысый сильный мужчина.
– Отыграемся. Если не здесь, то в Латинской Америке. Грех вам нас не поддерживать. Вы сами там сидите на вулкане. А у нас сильные позиции. Мы знаем все пути и выходы.
– Какие именно пути?
– спросил я.
– Какие выходы?
– Надежные, - ответил мой собеседник, - весьма надежные, сеньор иностранец.
В моем отеле "Ла-Палома", полупустом, не очень сейчас дорогом - сезон уже кончился, - соседом за столиком в кафе, где я завтракал, оказался высокий, сумрачного вида мужчина, до синевы выбритый, одетый как на службе - галстук, крахмальная рубаха, платочек в кармане модного, колоколом, пиджака. Разговорились. Он из Парижа, зовут его Морис.
– А вы?
– По-русски меня зовут Юлиан, по-английски Джулиан, по-испански Хулиан. Я писатель, путешествую по Испании.
– Ваши книги были изданы в Испании?
– Да.
– Какие, например?
– "Дунечка и Никита", "Петровка, 38".
– Погодите, погодите!
– удивился он.
– "Петровка, 38"? Это о работе русской криминальной полиции? Я читал ее на французском. Вот это встреча! рассмеялся Морис. И лицо его стало открытым, простодушным.
– Поскольку вы хоть и косвенно - мой коллега, должен признаться: я из службы по борьбе с наркотиками.
При расставании он приложил палец к губам и сказал:
– Жюльен, то, что я сказал вам, остается нашей тайной. Я против того, чтобы порядочного человека называть "джентльменом", ибо я француз, посему давайте будем гражданами, "гражданин" - надежнее "джентльмена".
Вечером он позвонил ко мне в номер, мы отправились бродить по городу, и он кое-что рассказал о своей работе.
Действительно, слушая Мориса, просматривая попадающие в прессу документы, наталкиваясь на юношей и девушек, валяющихся на тротуарах в наркотическом опьянении, начинаешь понимать, что торговля наркотиками - это мировая преступная мафия. По количеству оборотных средств, и по числу стран, захваченных ею, и по числу жертв ее можно сравнивать лишь с войной в довольно крупном масштабе.
По данным Интерпола и "Комиссии ООН по наркотикам",
Существует два главных центра нелегального производства: Юго-Восточная Азия - Бирма, Таиланд, Лаос, Камбоджа и Вьетнам; Ближний Восток и Средний Восток - Турция, Непал, Афганистан, Индия, Иран и Пакистан.
– По нашим данным, - сказал Морис, - наркоманы мира употребляют десять тонн героина и около семи тонн морфия ежегодно.
Прибыли, получаемые торговцами от операций наркотиками, огромны. По существующим сейчас ценам один килограмм опиума стоит "всемирному синдикату" семнадцать долларов. В "опиумных лабораториях", которые обычно помещаются в кузове грузовика или в комнатушке, установлена довольно фундаментальная аппаратура, необходимая для переработки наркотиков.
Такие операции проводятся главным образом на юге Франции, в Италии, Сицилии, Сардинии, на Корсике.
Из одной тонны сырого опиума получается сто килограммов чистого героина. Но героин не продается в чистом виде. В смеси с молочным порошком, солью, мелом или тальком один килограмм чистого героина превращают в восемь килограммов сильно действующего зелья. Десять килограммов, разведенных в воде, продают потом за пять миллионов долларов.
– Здесь мы ищем пакетики с фабричной маркой "999", - продолжал Морис. Наглецы, они имеют свою типографию и печатают на ярлыках: "Единственный качественный продукт! Остерегайтесь подделок!" Мы засекли партию товара в Марселе, следы ведут сюда...
По данным Интерпола полицейские и таможенные службы конфискуют лишь 5-10 процентов наркотиков, транспортируемых нелегально. Следовательно, большая часть наркотиков достигает места назначения.
Ежегодно во всем мире продается в среднем 10 тысяч килограммов героина и опиума. Следовательно, суммы реализации в розницу достигают примерно трех миллиардов в год. Оптовая стоимость, насколько ее можно вычислить, составляет для всех участников этого бизнеса - сбытчиков, поставщиков, производителей примерно 2 миллиарда долларов.
За последние пять лет было убито 11 агентов организации по борьбе с торговцами наркотиками, пытавшихся проникнуть в крупные преступные синдикаты.
"Что бы ни думала общественность, - утверждают агенты Интерпола, контрабандный провоз наркотиков нельзя считать случайным делом, находящимся в руках китайских матросов и бродячих хиппи. Это крупный бизнес, контролируемый в значительной мере крупными дельцами, которые руководят операциями, проводимыми с машинной точностью. Они ставят на карту и защищают громадные капиталы".
Одна из важнейших магистралей транспортировки наркотиков начинается в Шанском государстве Бирмы, на границах Лаоса и Таиланда. "Международный совет по контролю над наркотиками" выяснил, что этот район в настоящее время фактически не контролируется правительством; борьбе с контрабандой мешает тот факт, что опийный мак был единственной товарной культурой для жителей этого района на протяжении почти двух веков.
Из Бирмы тропа ведет через Северный Таиланд в Лаос, в Южный Таиланд, Вьетнам, Гонконг. Эта колония Британской короны может похвастать не только тем, что имеет сто тысяч курильщиков опиума, но и тем, что является главной лабораторией, перерабатывающей азиатский опиум...