Красницкий Сотник ч.1-2
Шрифт:
«Угу, хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается».
– Попался бы ты мне… – прошипел сквозь зубы Всеволод.
– Да, хорошо было бы, – согласился Михаил. – Думаешь, ты первый до моей шкуры добраться возмечтал? Или, по-твоему, сотниками просто так становятся? Валялся бы ты сейчас с самострельным болтом в брюхе или меж ребер… И мне бы ни возни с тобой, ни заботы, как твою семью выручить не было бы! Лекаря позвать?
– Все знаешь… колдун, что б тебя…
– Я спрашиваю: лекаря позвать?
– Не надо. Говори: чего хочешь?
Красноту
– Старшина!
– Здесь, господин сотник!
– Илью сюда! Быстро!
– Слушаюсь, господин сотник!
Пока Илья хлопотал над раненым князем, Михаил прогуливался поблизости туда-сюда, заложив руки за спину.
«Ну, что ж, сэр, первый этап, будем считать, прошел удачно. Однако, сказать по правде, ничего особо сложно там и не было – подтвердить, показать Всеволоду наглядно, его беспомощность и вашу полную власть над ним, легко. Даже с некоторым перебором вышло. Изобразить из себя «ну очень необычного мальчика», тоже, надо понимать, получилось. Будем работать дальше”.
– Кхе, кхе… Михайла…
– Ну, как он, Илья?
– Да ничего страшного. Рану не разбередил… я даже и повязку менять не стал. Слабый он, по нужде и то сам сходить не может, а тут разгорячился с тобой, я так понимаю. Да?
– Ну, было. Даже приподняться пытался.
– Вот, значит, и поплохело ему. Голова там закружилась, сердчишко заколотилось… Так, в общем, и должно быть.
– Но дальше-то с ним разговаривать можно?
– Почему ж нельзя? То есть, лучше бы, конечно, повременить, но если очень надо… Только уж… как-нибудь так, чтобы не скакал больше. Мало ли… слабый он еще.
– Ладно. Спасибо, ступай.
– Э-э… ты это самое…
– Что?
– Да так… если что, я рядом тут. Зови, значит.
– Добро. Позову.
Всеволод лежал прикрыв глаза, бледность с лица почти ушла, но здоровым он, конечно не выглядел, да и странно было бы – еще недавно мог, ведь, и вообще умереть. На рубахе расплылось небольшое мокрое пятно. Странно, уж Илья-то раненых поить умеет, наверное закашлялся князь – «не в то горло попало». Когда под Михаилом заскрипело седло, князь быстро зыркнул в его сторону и снова смежил веки.
«Ага! Типа: «мели, Емеля, твоя неделя», а я тебя видал в гробу, в ритуальной обуви и задумчивым лицом. Ну-ну, ваша светлость…».
– Кхе! Мда-а… Желания, значит… Они же всякими бывают: простыми, понятными, достижимыми или наоборот – по-всякому случается. Ты не смущайся, княже, со всеми бедами, что на тебя свалились, убить меня – желание простое и понятное. То есть, ты и раньше меня убить желал, только не знал об этом. Когда ты ляхов к нашим землям вел, ты ж и мне смерть нес… вместе с остальными, хоть и не ведал о моем существовании. Ну, а теперь возжелал собственноручно, так сказать…
Губы Всеволода шевельнулись, но он сдержался, промолчал.
– И это за то, что я тебе жизни и здоровья пожелал. – продолжил Михаил. – И исполнил… Мда… А все почему? Да потому, что желание твое не княжье, не воля повелителя,
Чего стоило Всеволоду по-прежнему лежать молча и с закрытыми глазами, было видно по тому, как дернулись пальцы его здоровой руки.
– Поддайся я простым желаниям, разорял бы сейчас окрестности Городно, как ляхи мое Погорынье разоряли. Веси бы жег, полон набирал, молодух да девок… Сам знаешь, чего рассказывать? И остановить меня было бы некому – дружина-то твоя с ляхами под где-то ручку гуляет. И тебя связанного, в простой телеге к княжьему терему в Турове привез бы, чтобы, значит, ты на себе ощутил. А князь Вячеслав на тебя бы глянул…
Всеволод отчетливо скрипнул зубами.
– И греха бы в том не было! – повысил голос Михаил. – Ибо заповедал Спаситель: «Око за око, зуб за зуб»! Не нарушил бы я соразмерности воздаяния! Однако сижу, вот, рядом с тобой, да пытаюсь объяснить, что властитель, коему десятки и сотни людей повинуются, в желаниях своих, даже самых простых и справедливых, не волен. Я! Тебе! КНЯЗЮ! РЮРИКОВИЧУ!! Это как понимать? Я-то, дурак, на науку надеялся – ждал узреть пример того, как рожденный повелевать ниспосланные Господом испытания превозмогает! А что увидел? Простеца отчаявшегося? Бешенство бессильное? Так то я зреть мог и у холопов ни единожды! Ты за что под рубахой хватался? Не за оберег ли языческий?
– Замолчи!.. Ты не смеешь!.. – Всеволода, все-таки, проняло.
– Смею, ибо прав! Перед Господом все равны, но с властителей у Него спрос особый! – Михаил твердо взглянул в бешеные глаза собеседника и подчеркнуто спокойно добавил: – И не дергайся, лекарь к тебе не набегается.
– Да что ж ты вцепился-то, клещ?! Чего тебе надо?
– С князем хочу совет держать, с властителем земель и человеков, а не с лягухой телегой перееханной.
– Да что б ты сдох…
– Все под Богом.
Оба умолкли. Михаил просто ждал, перекатывая в зубах сорванную травинку, а князь Городненский… по всему было видно, что мысли у него толкутся, как народ на торгу. Можно было с большой долей уверенности предполагать, что ТАК с ним не разговаривал еще никто. Хотя… может быть и разговаривал, но не при таких обстоятельствах, и не непонятный мальчишка – сотник (в его-то годы!) какого-то Погорынского войска, про которое никто и не слыхал никогда.
Молчание было долгим, Михаил даже начал опасаться, что Всеволод так и останется безмолвным – уйдет в себя, замкнется в своей беспомощности и безнадежности.
«Ну же, тебе ж все сказано, феодал задрипаный! Ты князь, управленец, туды тебя в стольный град и княжий терем! От тебя ждут не эмоций, а управленческого решения! Я же ясно показал: мог бы, но не стану! Ну! Должна же быть хоть какая-то ответная реакция! Неужто тебя так затюкали, что совершенно отбили способность к самостоятельным решениям? Только «на психе» можешь сорваться очертя голову, раненый, всего с двумя десятками… ».
– Ты сказал: совет держать?
«Ну, слава богу, наконец-то!»