Красное колесо. Узел 2. Октябрь Шестнадцатого. Книга 2
Шрифт:
А язык скован, а голова – как болванка свинцовая, и как же пошевельнуться, объяснить: это не так просто… приходится бегать до кровяных мозолей… там, на границе, лёд про…
Конечно, конечно, для перехода нужны надёжные документы. Есть ли они у вас? Надо запастись. Не сомневаюсь, что в России сохранился надёжный слой рабочих-правдистов, и есть БЦК, и даже можно восстановить ЦК. И даже одного-двух влиятельных товарищей привезти в Швецию, чтобы прочнее связать с нами. Чтобы хорошо спеться.
Но, товарищ Ленин!.. Но там, на
Товарищ Беленин, не гипертрофируйте трудностей. И не пренебрегайте теоретической спевкой, за вами это водится, не обижайтесь: вы всегда пренебрегаете теоретической спевкой! А она, ей-ей, поверьте, совершенно необходима для работы в такое трудное время.
А лёд – трещит, и хватаешься руками за устои моста… (Хорошо хоть руки свободны. Голова свалена, прикована, но руки свободны.) А ногами скользишь по трещинам дальше, дальше…
Конечно, вы должны беречь себя. Опасность в России очень велика, и для дела было бы полезнее после краткосрочного объезда нескольких русских центров возвращаться в Швецию – для закрепления связей с нами. И мы обменивались бы письмами. Вообще интересно бы узнать: какие вопросы сейчас всплывают в России? Кто их ставит? В какой плоскости?
Товарищ Ленин! У меня давно идея, я вам писал: отчего бы вам и Григорию не переехать в Швецию? Насколько было бы ближе к России и всё быстрей… Здесь я вам всё устрою и обезпечу через Брантинга…
Брантинг? Но он – социал-патриот. Не вступайте с ним… Однако используйте его – как официальное лицо с адресом… и для защиты наших интересов… и для денежных займов…
Я говорю… (ничего не договоришь – и язык не подчиняется, и голова свалилась)… я говорю неразборчиво, простите… я говорю: третий год вы так далеко, отчего бы вам не переехать самим сюда поближе?.. я вам всё, всё здесь устрою… и сразу бы все связи…
Нет-нет, товарищ Беленин! Это было бы архинеблагоразумно… И дорогая дорога туда, и дорогая жизнь там… И, главное, полицейская сомнительность, в Швеции могут побезпокоить. А вдруг они ещё и в войну вступят? Нет, такой переезд был бы преждевременен.
Но, товарищ Ленин!
Нет, товарищ Беленин!!
Хотя верно… а если обманет возница? Вот завтра проснусь, а лошади нет… снег, лес, полярное сияние… лупись на сияние… Да может, они меня и убили?.. Наверно убили, по голове топором трахнули, – почему я головы поднять не могу?
Вы, Александр, не будьте безпочвенным оптимистом! А главное: бойтесь интриг ликвидаторов! бойтесь социал-шовинистов! Не доверяйте и революционер-шовинистам, вроде Керенского, нам и с ними не по пути! Вы слишком доверчивы.
Так Владимир Ильич, лицо у него было честное, я не мог и подумать… И финны же все против царизма, как я мог предположить?.. Наверно, они меня просто в постели зарубили… просто во сне…
Вы что-то очень изнервничались. Материалы Кинталя я вам давно послал.
Что ж теперь делать? Как теперь будет с локаутом? Какая неудача, убили бы чуть позже, выиграть бы эту стачку… А то на дороге, не доехал, не там и не здесь…
Александр, вы что – обиделись?.. Большущий вам привет! Я вам послал толстущее письмо! Никакого ответа. Пожалуйста, критикуйте мой проект манифеста.
Владимир Ильич! Поскольку меня убили… я бы хотел вам передать… Вот эта история с локаутом… Я не знаю, правильно ли я поступил, посоветоваться было не с кем… А такого случая ещё не бывало… Но оставить революционных моряков под возможной казнью, как мне сказали… А с другой стороны, нельзя растрачивать силы пролетариата раньше времени… Теперь-то я вижу, что ошибся…
Александр, если вы обиделись на меня, то я готов принести всяческое извинение. Дорогой друг!.. Дорогой друг!.. Дорогой друг!.. Вот уже не сердитесь, не так ли? Я очень вас благодарю, тысячи лучших пожеланий!
Да, ошибся… Была у меня в жизни такая слабость – верить в успех, рисковать не по силам… Но исправить не могу… понимаете, так неожиданно, – видимо обухом топора… А может, из пистолета… в затылок сзади…
Пожалуйста, посылаю вам свои тезисы и с интересом жду вашего отзыва. В этом вопросе о самоопределении, где Радек и Пятаков так пошло, глупо, мерзко, слюняво напутали, – надеюсь, вы на моей стороне? Очень важно: есть ли у нас расхождения с Белениным в этом вопросе? и какие? и как их устранить, пока это не стало достоянием любителей склок, этих пакостных каутскианцев, всех сволочей оппортунистов? Надеюсь, в расспросах Бухарина вы проявите полный такт?
Так что, Владимир Ильич, срочно присылайте кого-нибудь другого… Потому что тут – кто же?.. Молотов никак не… да вы его знаете… Остальные сидят по норам. Кого же вы пришлёте?.. Там ведь тоже никто ничего… Тут приходится и подраться с филёрами, и побегать, иногда целую ночь на морозе, по огородам…
В самом деле, очень интересно: какие там сейчас вопросы всплывают в России? Кто их ставит? В каких конкретных условиях? При какой обстановке?
А если попробовать всё-таки голову поднять? Кто ж за тебя поднимет? Ну-ка… ну-ка…
А с этим расследованием по Кескуле, знаете, японцы переусердствовали, только напугали левые социалистические круги. Не надо было так безтактно!..
Валун финляндский, не голова. И сил нет. Как ящерица, тело бьётся… как ящерица на камне… на камнях тёплых в Ларвике… Сашенька! Сашенька!! Разве ты – чухна? Тебя красивей женщины я не видел! Это – я чухна… Это я напутал… Сашенька, я к тебе вернусь! Я возвращаюсь, дай руку, ну-ка, ну-ка!
У-у-у-у-ф!
Жи-и-и-и-в?