Красное море под красным небом
Шрифт:
— Да что толку так разоряться? По мне, вам бы молиться своему бесполезному Тринадцатому или еще кому, но откуда мне знать? Я не из числа веррарских фелантоцци и тому подобных типов.
— Хочешь знать, почему нас нельзя убивать? Хочешь знать, почему нельзя бросать нас на камни? — надсаживался Жеан, одновременно крепче упираясь ногами в стену и заводя правую руку назад. Над головой загремел гром. — Видишь это, идиот? Видишь, что у меня в руках? Такое можно увидеть только раз в жизни! Такое никогда не забудешь!
Несколько секунд
— Проклятый дождь! — крикнул Жеан.
Но по крайней мере бандит испытал сильную боль. Он застонал, схватился за лицо руками и наклонился вперед. Хороший удар в глаз? Жеан лихорадочно надеялся на это… вдруг у него есть несколько секунд на вторую попытку?
— Локки, твой нож, быстрей!
Локки уже сунул руку за голенище, когда человек наверху взмахнул руками, пытаясь восстановить равновесие, но окончательно потерял его и с криком перевалился через край утеса. Секунду спустя он ухватился за главную веревку Локки и упал туда, где веревка соединялась с металлическим устройством на поясе. Удар отклонил Локки от утеса, и на секунду они с бандитом оказались в свободном падении, крича, размахивая руками, путаясь в конечностях, не оказывая давления на веревку в устройстве.
Напрягая все силы, Локки левой рукой ухватил веревку и потянул, создав достаточно напряжения, чтобы они остановились. Теперь все вместе висели у каменной стены; бандит, принявший на себя основной удар, повис, свесив руки и ноги, а Локки с трудом пытался отдышаться и осмыслить свое положение. Бандит начал брыкаться и закричал.
— Перестань, проклятый дурак!
Они снизились примерно на пятнадцать футов. Жеан быстро спустился к ним и одной рукой схватил бандита за волосы. Теперь, когда капюшон у того был отброшен, Локки видел, что этот человек похож на исхудавшую собаку. Лет сорока, длинные грязные волосы и седая борода, редкая, как трава на краю утеса. Левый глаз распух и заплыл.
— Перестань пинаться, болван! Виси спокойно!
— О боги! Пожалуйста, не роняйте меня! Не убивайте меня, сэр!
— А почему нет? — произнес Локки, уперся ногами в утес и перегнулся, достав рукой до правой ноги. Мгновение спустя он прижал стилет к горлу бандита, и тот в ужасе задрожал.
— Видишь? — прошипел Локки. Бандит кивнул. — Это нож. Там, откуда ты явился, есть ножи? — Тот снова кивнул. — Значит, ты знаешь, что будет, если я тебя ударю и ты упадешь?
— Пожалуйста, не нужно…
— Заткнись и слушай. Мы с тобой висим на единственной веревке. На единственной, всего на одной, второй нет! Потому что ты наверху ее перерезал.
Тот лихорадочно кивнул, его здоровый глаз широко раскрылся.
— Вот здорово, да? Что ж, если от твоей тяжести веревка не порвалась, мы, вероятно,
— О нет, сэр, пожалуйста…
— И заткнись.
— Ло… Леоканто, — сказал Жеан. — Я считаю, этого парня нужно поучить летать.
— Согласен, — ответил Локки, — но воры процветают, верно, Джером? Помоги мне как-нибудь втащить этого тупого ублюдка.
— О, спасибо, спасибо…
— Знаешь, почему я это делаю, ты, выродок, безмозглый шут?
— Нет, но…
— Заткнись. Как тебя зовут?
— Трев!
— Трев, а дальше?
— Никогда не имел фамилии, сэр. Просто Трев из Во-Сармары, и все.
— И ты вор? Грабитель?
— Да. Да, я…
— Больше ничего? Никакой честной работы?
— Ну, нет, уже давно…
— Хорошо. Тогда мы своего рода братья. Послушай, мой вонючий друг, ты должен понять, что Тринадцатый есть. А у него есть служители, и я один из них.
— Если вы так говорите…
— Нет, молчи. Я не хочу, чтобы ты соглашался со мной; я хочу, чтобы ты использовал желудь, который заменяет тебе мозг, пока за ним снова не явилась белка. Мой нож у твоего горла, мы висим в семидесяти футах над землей. Идет сильный дождь, и ты только что пытался меня убить. Я имею право заставить тебя кроваво улыбнуться от уха до уха и потом бросить вниз. Ты с этим согласен?
— О сэр, наверно… боги, я прошу прощения…
— Заткнись, тупица. Ты признаешь, что у меня есть веская причина не испытывать удовлетворения от твоей смерти?
— Я… наверно…
— Я уже сказал, что я служитель Покровителя Воров. Поклялся служить ему, нашему богу, и исполнять его повеления. Не стоит плевать в лицо божеству, которое время от времени благосклонно поглядывает на тебя, верно? Особенно если я не уверен, что в последнее время был прав перед Ним.
— М-м-м…
— Я должен убить тебя. А вместо этого пытаюсь спасти твою жизнь. И хочу, чтобы ты задумался об этом. Я по-прежнему кажусь тебе еретиком?
— Я… о боги, сэр, я не могу сейчас думать…
— Ну, в этом-то ничего необычного, готов поклясться. Не бейся, не пинайся, не кричи. И если попробуешь напасть, хоть дернешься, нашему уговору конец. Обхвати меня рукой за пояс и заткнись. Нам еще долго не придется сидеть удобно.
2
По требованию Локки Жеан поднялся первым; он хватался руками за скользкий утес и поднимался вдвое медленнее обычного. Наверху он сразу отцепил свою страховочную веревку и передал ее Локки и его дрожащему пассажиру. Потом снял свою страховку и опускал основную веревку, пока та тоже не оказалась рядом с висящими. Им было не слишком удобно, но теперь, закрепив все три веревки, они были в большей безопасности.