Красноглазый дракон
Шрифт:
В следующий момент я чуть склоняю голову и сенбон, что должен был пронзить мне шею, бессильно отскакивает от маски. Да, за тобой я тоже следил, Хаку Юкки. Шаринган это читерство, как и знание канона. Так что, для тебя, малыш, я уже приготовил достойное приветствие.
Стоило Хаку вступить в бой, как спустя секунду его обездвиженное тело падает с дерева вниз, с болтающейся на его ноге змеей, что намертво впилась в него своими клыками. Хотя, змея достаточно большая и сильная, что бы, зацепившись за дерево, удержать парня на весу и начать закручиваться вокруг него.
– Хаа...
– Тяжело
И прикрыл голову рукой.
В следующий момент подпаленный дзенин тумана наносит удар ногой. Бронированный наруч треснул, но, лезвия на нем перемололи ударившую меня ногу до кошмарного состояния. Будь это обычное железо, то оно не пробило бы кожу дзенина, напитанную чакрой. Но, это был чакропроводящий металл, напитанный, пусть и обычной, но чакрой.
В любом случае, Забуза оказался слишком близко. Да, я не силен в тай и кен, но...
Наши глаза встретились взглядами.
И я понял, что больше такого шанса не представиться. Я могу допустить ошибку, или Забуза окажется еще живучее. Но, если дать ему хотя бы одну лишнюю секунду, он меня убьет. Так что, я не стал размениваться на обычные иллюзии. Глаза Момоти расширяются от осознания того, что он увидел в прорезях моей маски.
Техника последнего вздоха.
Ну, у техники этой нет названия, это уже я придумал пафосную кличку.
Мгновение и через мой глаз проходит солидный объем чакры, которого хватит на дзюцу великого огненного шара. Забуза дергается и, в попытке отскочить от меня, падает, впившись ногтями в свою грудь, пронзая кожу до крови. Его рот раскрывается в беззвучном крике, сжевывая закрывающие его бинты. Налитые кровью глаза выдавливаются из орбит, кажется, еще чуть-чуть, и они просто выскочат. Демон скрытого тумана мертв.
А пока Какаши не появился, я снижаю напор чакры в глазах и откатываю мангъеке до обычного шарингана. Чакра еще есть...
Прикладываю руку к земле.
– Кучиесе но дзюцу.
Из пространственно-временного искажения выползает огромная змея.
– Мадара, проглоти его.
– Указываю на мертвеца.
Нельзя допустить возможности, что бы по его телу кто-то смог опознать убившую мечника технику. Вряд ли это наведет на мысль о мангъеке, но, все же, на всякий случай.
– Забуза-сан!
– Раздался сзади пронзительный женский крик.
Оборачиваюсь.
Поправка - почти женский голос. Это Хаку отчаянно наблюдал, как огромная змея заглатывает его напарника. Из глаз парня потекли слезы. Он видел слишком много. Киваю на вопросительный взгляд змея, и кольца вокруг тела ученика Момоти сжимаются с такой силой, что кости не выдерживают. Рот подростка открывается, но не от крика. Из его горла выдавливаются внутренности и что-то похожее на легкое, висящее на каких-то кроваво-красных сосудах, свисает вниз.
Грубо сработал.
Туман, устроенный Забузой, уже опустился на землю. Какаши закрывает свой шаринган протектором. Клоны Наруто, все как один, выплескивают на землю вонючую жижу из не до конца переваренного завтрака. Сакура осматривает висящее вниз головой тело Хаку холодным взглядом. Кажется, ей уже хочется поковыряться в его внутренностях на предмет улучшенных органов. У него ведь, к слову, улучшенный геном, которым он даже не успел воспользоваться.
Складываю печати, и в толпу разбойников несется шквал небольших огненных шаров. Ни одного шиноби, скучно и неинтересно. После победы над мечником тумана на нас больше не нападали. В течении нескольких недель Тадзуна строил свой мост, Наруто ругался с внуком архитектора, а Какаши флиртовал с его дочерью. Только Сакура, милашка, льстилась ко мне. После победы над дзенином я перешел для нее в разряд божества. Кажется. Для блондина я стал пафосным засранцем, которому круто повезло. Если Сакура считала, что я победил мечника потому, что это я такой крутой. То Наруто решил, что это сам Забуза оказался неудачником, вдобавок, ослабленный боем с Какаши. Хаку он вообще в расчет не брал, приперся тут какой-то тип и сразу же помер. Отношение к смерти и убийствам у начинающих шиноби более чем правильное, для такого жизненного пути, я вам скажу.
И вот, спустя почти две недели, когда мост почти закончен, Гато решил выйти на сцену.
Невероятно самоуверенный человек.
Что такое пара сотен мечей, не шиноби, против дзенина и трех генинов? Это пыль, точнее, пепел. И пусть среди этой толпы было несколько слабых самураев, которые, так же как и ниндзя, умели пользоваться чакрой, это их не спасло. Техники катона пожирали людей, словно воплощенная ненависть Учиха.
– Саске...
– Немного неуверенно пробормотала стоящая рядом Сакура.
– Это обязательно?
– Нет.
– Пожимаю плечами.
– Мы выполнили контракт, мост достроен. Дальнейшая судьба местных жителей нас не касается и если эти бандиты разграбят город, формально, нас это не будет касаться.
– Ясно, вот в чем дело.
– Поникла девочка.
Несмотря на отношение к смерти и практику в госпитале, видеть столько убийств от моих техник... угнетающе для нее. Наруто стоял рядом, напряженный, словно натянутая струна. Его рука сжимала поручень понтона с такой силой, что металл прогнулся. Но, ни словом, он не пытался прекратить эту бойню. Какаши положил руку мне на плечо и посмотрел виноватым взглядом. Мне и самому было немного дурно. Но не из-за того, что я делал сейчас. А с тех самых пор, как я убил Забузу и Хаку. Такое чувство, будто в том сложном механизме, что называется душой, что-то сломалось. Маленькая и незначительная деталь, без которой вполне можно прожить. Но без нее уже не получается почувствовать себя счастливым?
Мне не снятся мертвецы.
Но, каждый раз, перед тем как заснуть, я вспоминаю вытаращенные глаза мечника тумана, взгляд, полный животной ненависти к смертельному врагу. А так же отчаянно выдавленные глаза Хаку и вываливающиеся из его рта внутренности. И, как назло, я не мог заснуть даже с помощью ген-дзюцу. Я пытался, призвав Мадару, заснуть с ее помощью. Змея усыпляла меня, пыталась, но, просыпающийся от ее действий шаринган отменял любые мозголомные техники.
– Я сообщу заказчику, что мы возвращаемся в селение.
– Вздохнул Какаши и ушел.