Краснокожая хищница
Шрифт:
Пещера оказалась прекрасным логовом для стаи рапторов. Взрослые могли выходить на охоту, когда светило солнце — а оно выглядывало почти каждый второй день. А когда шел снег, все четверо уютно сворачивались на подстилке из коры, которую натаскал в пещеру еще сегнозавр.
Рэд видела, что сестра прихрамывает. Рана покрылась коростой, но все еще причиняла боль. Сестра отказывалась оставаться в пещере, чтобы дать ране как следует зажить, и упрямо ходила на каждую охоту.
Рэд беспокоилась о сестре. Она еще никогда не видела ее раненой, и это изменило ее
Старшая достигла того возраста, когда дети раздражают, становятся несносными и противными. Она могла бегать так же быстро, как Рэд, но по умственному развитию все еще оставалась ребенком. Она не осознавала всей серьезности жизни, не понимала, сколько опасностей в ней таится.
Старшая постоянно дразнила свою младшую сестру. И обе они докучали взрослым, кусая их и визгливо крича.
По меркам рапторов старшая племянница была тинэйджером, а в этом возрасте физическая энергия намного превосходит здравый рассудок.
Горная фауна была полна сюрпризов. Дактили здесь были совсем другие, меньше по величине и быстрее в полете. И птиц было больше. Еще здесь встречались экзотические виды динозавров — и некоторые из них были опасны. Рэд трудно было расшифровывать запаховые сигналы. Во многих местах встречались опознавательные знаки рапторов — дейнонихов и ютарапторов, — но установить «отправителя» этих фекальных сигналов было почти невозможно, потому что холодными ночами навозные кучи замерзали, и большая часть информации стиралась.
Рэд и сестра оставляли свои метки на стволах деревьев: они накладывали у оснований кучи навоза, а затем дотягивались как можно выше и процарапывали когтями длинные раны в коре.
Любой другой раптор мог прочитать это послание: «Мы сестры-ютарапторы, и вот мы какие высокие и большие, так что держитесь от нас подальше!»
В начале второго месяца их пребывания в горах Рэд заметила в поведении сестры что-то новое и странное. Все началось с того, что сестра с какой-то рьяной энергией принималась обнюхивать землю, потом топала ногой, рычала, скребла землю лапой и убегала.
Рэд сочла это за сигнал тревоги и всякий раз убегала вместе с сестрой. Но когда это представление повторилось в шестой раз, в голову Рэд закрались подозрения. Вместо того чтобы убегать, она вернулась к тому месту, где сестра только что скребла землю.
Невзирая на рык сестры, Рэд обнюхала это место. Она почуяла давний знакомый запах. Порыв землю когтями, она перевернула дерн, и запах стал сильнее.
Это был запах самца ютараптора — ее самца!
Рэд неистово разрыла землю и оставила ответный сигнал. Потом свирепо взглянула на сестру, которая приняла небрежную позу безразличия и уводила взгляд в сторону. Она притворялась, что очень занята поисками воображаемого стада игуанодонов на дальнем лугу.
Если бы у рапторов были
Рэд бросилась вперед и так сильно толкнула сестру в крестец, что обе покатились кубарем. Весь остаток дня Рэд игнорировала сестру, наотрез отказываясь обменяться кивками или потереться мордами.
И это был не единственный раз, когда Рэд находила свежий след своего молодого самца на земле и на коре деревьев.
Ииип… ссссшшш… бум-бум-бум.
Таких звуков Рэд еще никогда не слышала.
Иииииип… ссссуошш.
Это были пронзительные крики удовольствия, как будто детеныш раптора играл хвостом своей матери, но гораздо выше по тону.
Ииииип — бамп!
Что-то живое, что-то маленькое играло там, за соснами, где земля шла на сотню ярдов под уклон.
Рэд взглянула на сестру. У той было выражение крайнего любопытства. Не сердитое, не испуганное и даже не растерянное или ошеломленное. Что-то другое.
Сестра поднялась с того места у пещеры, где стая отдыхала, и быстро направилась туда, откуда доносился шум. Рэд последовала за ней.
Тропинка, протоптанная стадом игуанодонов, вилась между деревьев, образуя тоннель шириной в три и высотой в семь футов, где весь подлесок был вытоптан бесчисленными поколениями травоядных. Обычно рапторы осмотрительно пользовались такими тропами: всегда существовала опасность встретить злобного самца игуанодона. Но сейчас Рэд увидела, как сестра без опаски проскочила в проход и скрылась из виду.
Осторожно, останавливаясь при каждом шаге, Рэд вошла в тоннель. Она ненавидела это место. Оно вызывало в ней необъяснимое фатальное чувство.
Шум доносился с другого конца тоннеля — жуткие, пронзительные, неестественные крики, отдаленно напоминающие победные возгласы сестры, но только искаженные.
Рэд боялась, что какое-то ужасное травоядное медленно растаптывает ее сестру, причиняя ей неимоверную боль. Она на мгновение замерла, собираясь с духом, и вырвалась с тропинки на открытое место.
И тут она просто онемела от открывшегося ей зрелища.
«Иииииип… вуууп-вууп-вуууп!»
Сестра съезжала на спине по снежному склону, вопя и булькая, как безумная. Она докатилась до подножия склона и продолжала скользить по равнине. Наконец она остановилась, наехав на нагромождение сломанных молодых деревьев. «Ииииип!» Все еще валяясь кверху лапами, лишившись всякого чувства меры и собственного достоинства, она звала Рэд.
«Ииип!» — слабо крикнула в ответ Рэд. «Что это с ней?» Рэд начала подозревать, что ее сестра подхватила «рапторское бешенство» — болезнь, от которой плотоядные динозавры начинают бегать кругами, рыча на самих себя, пока не свалятся без сил.
На верху склона происходило какое-то суматошное движение. Сестра Рэд была не единственным хищником, который наслаждался катанием с горы. Несколько троодонтов, мелких рапторообразных плотоядных весом около сорока фунтов, взбегали вверх, подпрыгивали и падали на спину.