Краснокожая хищница
Шрифт:
Дактиль способен держаться в воздухе даже при неправдоподобно медленном полете: механизм крыльев работает безупречно. Когда скорость падает, кости запястья открывают щель в передней кромке, пропуская часть воздуха и препятствуя потере подъемной силы.
Но для Рэд дактили всего лишь мишени для вымещения своей злости. На мгновение она забыла, что ее друг мертв. Она неистово подпрыгивала, кровожадно лязгая зубами и рыча. Убить их — защитить мою семью — убить их!
Она взмахнула хвостом и круто развернулась, когда молодой дактиль с голубыми отметинами на голове ринулся вниз, чтобы снова клюнуть
Дактиль издал пронзительный крик. Сверху ему ответил другой крик. Рэд прижала дактиля к земле, сокрушая его спину. Дактиль почувствовал, как онемело все тело. Рэд яростно полосовала его когтями и рвала зубами. Она раскромсала мускулы шеи и оторвала ему голову. Затем быстрой рысью оттащила тело жертвы к краю трясины и уселась в тени пышного хвойного дерева. Убийство дактиля отвлекло ее от собственного горя.
Она с чавканьем съела половину добычи, отдохнула, а когда начался прохладный послеполуденный ливень, тронулась с места.
Между тем стая дактилей — теперь их было уже больше сотни — набросилась на мертвое тело астродонта. Они терзали его брюхо, глубоко вонзая свои длинные клювы и выдирая нежные внутренности. Они были счастливы: вкусного, нежного мяса и потрохов хватит, чтобы насытиться вдоволь и набить мешки под клювами.
Один из дактилей выделялся своим изяществом и грацией. Он главенствовал над пирующей стаей, выбирая себе лучшие куски. Он первым наелся, расправил крылья и полетел в ту же сторону, куда некоторое время назад удалилась Рэд.
Через полтора часа стали разлетаться и другие дактили. Они отяжелели и взлетали с трудом. Один за другим они поднимались в восходящих потоках воздуха.
Рэд видела, как дактили длинной чередой устремились на юг, к роще высоких деревьев. Там был их дом, они грузно плюхались в гнезда на верхушках деревьев — только во время взлета и приземления орнитохерус теряет свою грацию.
Каждого дактиля в гнезде встречал пронзительный писк и пара маленьких клювов. Родители широко разевали рты, и кусочки мяса изрыгались, теплые и парные, в клювы птенцов. Те набивали зоб и откидывались, сытые и умиротворенные.
Один из дактилей, самец с зеленым клювом, задержался, продолжая кружить над тушей астродонта. Он искал свою самку. Огромные глаза осматривали грязь, взбаламученную динозаврами во время борьбы. На краю болота он заметил какую-то бесформенную груду и кинулся вниз. Он не был уверен, что это она, и должен был подлететь поближе и взглянуть на мертвое тело.
Слабое обоняние не позволяло ему распознать крылатую жертву издали. Дактиль снизился к искалеченным останкам и тут боковым зрением увидел, что около туши астродонта валяется оторванная голова с голубыми отметинами. И молодой самец понял правду: она погибла, ее тело разорвано на части.
Четыре дня Рэд шла, избегая лишь полуденного зноя, с утра до вечера, пока не садилось солнце. Ночами она устраивалась под корнями
Она обнюхала поросший папоротником берег полноводного ручья, взбухшего от дождей. Опыт подсказывал ей, что именно в таких местах можно найти прибитый к берегу лакомый кусок.
Она сунула нос в заросли хвоща — так и есть! В ноздри ей ударил запах полуразложившейся двоякодышащей рыбы.
Она осторожно осмотрела трехсотфунтовую рыбу. Испортилась только половина. Задняя часть оставалась съедобной.
Рэд оторвала передними когтями сгнившую часть. Один глоток — и сто фунтов рыбы исчезло в ее утробе. Через час поиски на берегу вновь увенчались успехом: она наткнулась на дохлую черепаху, двадцати пяти фунтов, с откушенной кем-то — возможно, крокодилом — головой. Глоток — и черепаха исчезла целиком.
Рапторы вырастают групповыми охотниками на крупную дичь. Рэд убивала десятки многотонных динозавров, охотясь в паре сначала с одним из братьев, затем с другом. Но эволюция учит приспосабливаться и награждает гибкостью. Одинокий раптор как одинокий волк — хищник, способный довольствоваться мелкой добычей. Рэд спасалась как могла, копаясь в зоологических отбросах, вынесенных на берег вздувшейся рекой. Ей повезло. Стояла необычно влажная весна. Мутная вода несла множество погибших и умирающих водных животных. Сильное обоняние помогало Рэд в поисках гниющих залежей, спрятанных в недоступных даже самому острому глазу местах.
Рэд вдруг почувствовала еле ощутимый запах. Ее обонятельные нервы едва различили присутствие вверху по течению теплокровных динозавров — рапторов. И предчувствие встречи со своими воодушевило ее.
Пробираясь через завалы хвойных деревьев, она остановилась и принюхалась, подняв морду, а затем стала всматриваться.
Это рапторы. Их пятеро. За триста ярдов от нее.
Но что-то все же было не так. Она глубоко вдохнула, и ее обоняние наполнили биохимические приметы. Определенно это был запах рапторов. Но мозг оценил его и вынес заключение: рапторы, но не «свои».
Внезапно она насторожилась и испугалась. Двое чужих рапторов медленно двинулись в ее сторону, покорно опустив головы.
Она шумно вдохнула. Это не маленькие рапторы. Для дейнониха они слишком велики и пахнут по-другому.
Теперь она различила в двух приближающихся рапторах самцов. Они склонили головы в приветствии, как делал и ее самец. Но даже в этих приветственных поклонах было что-то чужое, неправильное. И это еще больше встревожило ее.
Свои… не свои…Мозг ее пытался справиться с противоречивыми сигналами. Теперь она уже могла различить цвет полос на их мордах. Они не красные! Они желтые. А ведь в их семействе не водилось ни одного с желтым носом. Она думала о себе самой. В голове мелькали образы самоотождествления: свои, красные полосы — моя семья; раптор — красный.