Красные Башмачки

Фирсов Алексей Сергеевич

– Сегодня нет.

– Тогда я помогу Ивонне.

– Сделай милость.

Лиз помогала на кухне, чистила овощи и резала мясо для тушения.

Хорошее настроение улетучилось без следа.

Ублюдочные бароны Раймштейн вернулись в Неймеген!

У барона Раймштейн, родного брата рирского епископа, тридцать лет назад родились мальчики - близнецы. По обычаям империи все имущество должен наследовать старший сын, а младший вынужден избирать путь служения богу или ремесло наемного воина.

Близнецы

с самого детства были неразлучны и избалованы сверх меры. Баловать ребенка-портить его-эту мудрость никто не помнит, хотя все знают. Очаровательные близнецы превратились в жестоких себялюбцев, занятых только собой. Их прихоти были важнее всего. Важнее обычаев, традиций и законов! Старый барон погиб в сражении и земли с замком унаследовали оба наследника. Их так и звали-бароны Раймштайн. В долине Рира на тевтонской стороне о них девочкам и девушкам рассказывали страшные истории на ночь, для острастки...Распутные и наглые братья не давали проходу девицам, не взирая на происхождение, и епископу не однажды приходилось покрывать их выходки щедрой мздой. Лиз была одной из их жертв.

Только компенсацию за изнасилование получил мастер Шульц, авансом, а ее после забавы продали Гюнтеру, в "веселый дом".

Вот только мастеру Шульцу деньги впрок не пошли. Через полгода Лиз случайно узнала, что мастера и его жену зарезали ночью в постели. Убийца не был найден.

Лиз на всю жизнь запомнила свое ужасное пробуждение в замке Раймштейн на грязных простынях, в крови и семени, в синяках...Братья вернулись следующей ночью, теперь уже Лиз не пила и не ела ничего, так что второй раз ее насиловали не спящей...

Им нравилось ломать сопротивление, нравилось доставлять боль. Крики девушки их забавляли...

Уже оказавшись в "веселом доме" Лиз услышала, что братья Раймштейн все же нарвались. Так бывает всегда-тот кто идет по жизни нагло и напористо, в конце концов, встречает достойного противника, еще более наглого и напористого.

Братья позабавились вечерней порой с монахиней из монастыря Святой Бригитты, а потом удавили и сбросили тело в Рир.

Тело далеко не уплыло, прибилось к камышам в трех милях ниже по течению. Монахиня оказалась урожденной Торн, из семьи вассалов герцога Дармштадского. Семья подала жалобу своему сюзерену. Нашлись свидетели. Епископ выплатил крупную сумму семейству Торн, а племянников быстренько удалил в Италику, замаливать грехи.

А вот теперь они вернулись, спустя два года.

Лиз не сомневалась, что эти выродки опять возьмутся за старое. Только теперь будут осторожнее...

Марко будет рисовать эти мерзкие рожи!

Лиз чистила морковь и волновалась за своего возлюбленного. В мужеложстве бароны Раймштейн не были замечены, но нрав их был крут. Могли затравить простолюдина собаками просто так, для забавы!

Марко вернулся к вечеру. Хромал он

еще сильнее и Лиз поставила ему компресс.

Юноша устало откинулся на подушки.

– Ты будешь рисовать баронов Раймштейн?

– Двести пятьдесят гульденов мне не помешают!

– Мэтр говорил про пятьсот!

– Верно, но половина идет мэтру. Я же только подмастерье, а картину мэтр отметит своим именем.

– Ты будешь все рисовать, а деньги пополам. Это не кажется мне справедливым.

Марко поманил Лиз к себе. Прошептал на ухо.

– Мэтр всего несколькими мазками превратит мою поделку в истинное искусство. У него есть дар, настоящий дар, чудесный.

Лиз вспомнила про незаконченную картину с сияющим городом счастья на холме и прикусила язык.

Кто она такая чтобы поносить великого мастера?!

– Когда ты начнешь?

– Сегодня.

– Тебе надо отдохнуть, поберечь ногу.

– Я буду рисовать сидя.

– Можно я приду в мастерскую?

– Я буду только рад.

Марко взял руку Лиз в свою и поцеловал в ладонь.

Этот поцелуй ее взволновал. Вот только Марко жил в комнате вместе с Лоренцо и уединиться им здесь не получится.

– Они очень плохие люди!

– Бароны Раймштейн?

– Да, они насильники и убийцы!

– С первого взгляда такого не скажешь. Ты про них что-то знаешь?

Лиз села на постель и рассказала все о себе и баронах Раймштейн без утайки.

Темные глаза Марко стали еще темнее. Его рука погладила плечо девушки.

– Бедная моя...

Лиз прикусила губу, чтобы не расплакаться.

Когда на улице стемнело, и дом начал затихать, Лиз прихватив подсвечник со свечой прошла на цыпочках в мастерскую.

Марко сидел у мольберта на высоком табурете, свинцовым карандашом набрасывал фигуры. Огоньки на толстых свечах дергались от его быстрых движений. По стенам и потолку бежали ломаные тени.

– Ты пришла.

Марко улыбнулся, но тут же отвернулся к холсту. Работа захватила его.

Лиз поцеловала его в макушку и обняла за шею сзади.

– Что здесь будет?

– На переднем плане два всадника на горячих конях с копьями поражают беснующихся львов.

– Это они, Раймштейны?

– Да.

– Вот здесь в углу львица терзает упавшего ловчего.

– Какой ужас!

– Что ты-это всего лишь выдумка!

– У тебя все получится.

– Я надеюсь.

– Ты видел настоящих львов?

– В зверинце понтифика.Правда они там были вялые ,сытые,как накормленные до отвала кошки.

Лев как сытая кошка! Такое трудно представить!

Лиз ушла из мастерской тихо, чтобы не мешать возлюбленному и с трудом уснула одинокая в холодной постели.

На следующий день она позировала Лоренцо для нимфы.Его вариант пришелся герцогу Дармштадскому по вкусу.