Красные курганы

Елманов Валерий Иванович

– Но если выступят все разом – твои рыцари, орденские, воины датчан, то неужто он будет в силах их одолеть? – не унимался Генрих.

– Я сделаю все возможное для этого объединения, – тихо заметил епископ. – Но гораздо больше надежд возлагаю на каменные стены наших замков.

Если рязанский князь простоит под первым из них хотя бы два-три месяца и потеряет несколько сотен, а лучше тысяч, из числа своих воинов, то я надеюсь, что он и сам поймет всю тщетность своих усилий. И тут кроется другая опасность, которая заключается в том, что за это время мы изрядно ослабнем

и потеряем много людей. То есть ослабнем настолько, что, когда Константин уйдет, с нами совершенно перестанут считаться не только датчане, но и рыцари ордена. А впрочем, утро вечера мудренее. Кажется, так говорят эти русичи. Давай-ка хоть немного поспим. Нас ждет тяжкий день.

Епископ потянулся и с наслаждением улегся на холодный соломенный тюфяк.

«Хоть бы пару шкур постелили», – успел он подумать с некоторым недовольством, но усталость почти мгновенно взяла свое. Уже через пару секунд отец Альберт мирно почивал на жестком ложе.

Генрих некоторое время стоял у изголовья, любуясь безмятежно спящим человеком. Затем он заботливо поправил сползшее с одного края одеяло и на цыпочках, затаив дыхание, вышел из комнаты. Учитель был прав, как, впрочем, и всегда. Перед тяжелым днем надлежало хоть немного поспать.

Глава 3

Операция «Тихий штурм»

Через ливонские я проезжал поля,

Вокруг меня все было так уныло…

Бесцветный грунт небес, песчаная земля —

Все на душу раздумье наводило.

Я вспомнил о былом печальной сей земли —

Кровавую и мрачную ту пору,

Когда сыны ее, простертые в пыли,

Лобзали рыцарскую шпору.

Ф. Тютчев

В том, что Гернике и Кукейнос будут взяты, причем с минимальными потерями, Константин был уверен еще задолго до того, как начались последние приготовления к операции. Вячеслав, большой любитель звучных названий, тут же окрестил ее «Тихий штурм».

– И суть дела отражает, и вообще… – Он неопределенно помахал рукой. – Словом, никто не догадается, о чем речь идет, даже если случайно услышит.

– Тогда ты ее лучше операцией «Ы» назови, – посоветовал Константин, скептически относящийся к подобного рода изыскам друга.

– Нет, это будет нечестно по отношению к Гайдаю и Никулину, – серьезно возразил воевода. – А вот «Тихий штурм» – самое то. Кстати, как оно по-немецки будет звучать?

Отвечать другу, что он этого не знает, не хотелось, но князь исхитрился достойно выйти из щекотливой ситуации.

– По-немецки нельзя, – авторитетно заявил Константин. – Враги догадаются. Лучше по-английски. Тем более что ты как раз его в школе проходил, сам рассказывал. Да и в училище тоже.

– Я много чего проходил, – тоскливо вздохнул Вячеслав. – Разве сейчас все упомнишь, да еще так сразу. Вот если бы изучал – другое дело.

– А есть такой предмет, который ты изучал? – осведомился Константин.

– Да сколько угодно, – недовольно передернул плечами воевода. – Вот, например, действия при ядерном взрыве, – весело заявил он.

– Это когда накрываешься белой простыней

и ползешь на кладбище? – улыбнулся князь.

– Точно, только ползти ты должен медленно, – внес коррективы Вячеслав.

– Почему?

– Чтобы не поднимать радиоактивной пыли и не создавать среди населения паники, – пояснил воевода.

– Ну ладно, давай лучше применительно к нынешнему дню.

– А применительно к нынешнему надо первым делом отбросить от себя меч, чтобы расплавленное железо не капало на сапоги, – заявил Вячеслав.

– Тьфу ты. Какое еще расплавленное железо? Ты вообще о чем?

– Я о последствиях ядерной вспышки применительно к нынешнему дню, – невинно пожал плечами воевода. – А ты о чем?

– А я о твоем штурме, который тихий. Лучше давай резервные варианты еще раз просчитаем. Вдруг неудача и отступать придется?..

– Так вчера просчитали, – заныл Вячеслав. – Ну чего десять раз об одном и том же. Да и ни к чему они. Работаем по основному плану без сучка и задоринки. Все тысячи выдвигаются одновременно с разведкой и останавливаются недалеко от границ.

– Двина, – напомнил Константин.

– И это мы вчера обсудили. Две дозорные линии и два заслона. Всех купцов, которые в это время идут вниз по Двине, тормозим уже в Полоцке. Наши будут орать, что у немцев тиф, чума, ящур и стригущий лишай. Словом, все будет как надо. Выжидаем удачный момент и по свистку разведки накрываем Ольховик. Ладьи выставляем на боевое дежурство ниже по течению, чтобы мышь не проскользнула. Потом отоспимся, снова в ладьи и – дубль два, то бишь Глинищи. Сразу после них Гернике и в следующую же ночь – Кукейнос. Вот и все. Слушай, а что за странные названия у них?

– Ничего странного. Латвийские. Про Гернике ничего не скажу – не знаю, а Кукейнос стоит в устье речки Кокны, которая впадает в Двину. И само название было поначалу Куконос, то есть мыс Кокны.

– И еще одно. Не мое это, конечно, дело. – Вячеслав несколько замялся и заметно посерьезнел лицом. – Но ты сам хорошо все обдумал?

– Ты о чем?

– Да все о том же. Ты уверен, что поступаешь правильно, собираясь дергать тигра за хвост? Я, конечно, не собираюсь лезть в твои дела, поскольку политика – не мое ремесло, но не лучше ли ахнуть вначале по татарам на Калке, а уж потом перейти к Прибалтике.

– И ударить разом по всем замкам, не ограничиваясь Гернике и Кукейносом, – в тон другу подхватил Константин, закончив его мысль.

– Именно. А так мы, сделав паузу, даем им время на приготовления к большой войне. Нет, те два городка, которые они у нас летом хапнули, надо все равно обратно забрать – это само собой, но стоит ли соваться дальше?

– Ты же сам говорил, что к полномасштабной войне мы пока еще не готовы, – напомнил Константин. – Только потому мы ее и не начинаем. А те два города, которые мы у рыцарей возьмем, наши по закону. Вспомни Вячко. Честно говоря, я бы и сам не хотел начинать так рано, – сознался князь. – Если бы не их наглость с городками, я бы еще подождал до Калки, но раз они так, то пора напомнить Европе, как хозяйские носки пахнут.