Красные нити

Поспешная Юлия

— А мы, видите ли, крайней степени сознательные граждане, — едко вставила Лерка. — Только на «народных» митингах не топчемся с цветными флажками, а предпочитаем бороться с реальными и насущными проблемами всеми доступными нам способами…

Она переглянулась с Лёвой, и, прокашлявшись, добавила:

— В рамках уголовного кодекса, конечно. Кстати, парик вам не идёт. Старше выглядите.

Фомина уставилась на неё в полном шокированном недоумении.

***

Оказавшись в машине Лерки, Клавдия словно лишилась сил

к какому бы то ни было сопротивлению.

Она сбивчиво и торопливо рассказала всё. Она расплакалась, когда начала рассказывать о том, что происходит на третьем этаже приюта. Лера слушала её с каменным, поджав губы.

Я держалась за голову, сминая пальцами волосы.

То, что поведала нам тихо рыдающая Клавдия, было гораздо хуже, того, что я себе представляла, и видела в воспоминаниях Капитонова.

Я не могла поверить, что есть люди способные со всем возможным циничным и гадким пренебрежением к человеческой жизни уподоблять беззащитных, одиноких детей бесправным вещам!

Вещам, у которых нет чувств и эмоций… Которым не может быть страшно или больно… которые не могут испытывать отвращение и уничтожающее унижение, от того к чему их там принуждали!

Я не могла поверить, что эти люди живут как ни в чем ни бывало, спокойно спят, и при этом ещё считаются уважаемыми в обществе.

Многие имена, которые назвала Клавдия, были знакомы мне и Лере.

Политики, бизнесмены, чиновники. Высокого ранга офицеры, и даже судьи. Среди всех них нашлись выродки, способные получать удовольствие от насилия над беззащитными маленькими девочками.

Что ими всеми движет? Я не понимала. Я не могла осознать… Их так много. Гораздо больше, чем я могла подумать!

Как… Как они доходят до такого? Что же должно произойти с человеком и его сознанием, чтобы он начал получать удовольствия от такой мерзости?!! Что… Какой необъяснимый дефект поражает их души, что они обращаются в подонков, не лучше серийных убийц? Откуда вообще у человека зарождается желание унизить, причинить невыносимую боль, с лихорадочным торжеством совершить насилие над кем-то беззащитным?.. Что происходит с таким человеком, где, чёрт возьми, совершается противоестественная деформация их личности?!!

Потому что поверить, что это во всех смыслах нормальные и адекватные люди я категорически отказываюсь!

От рассказа Клавдии прогорк весь мир вокруг. Мне казалось, что в воздухе вдруг появился запах пепла.

Ошеломляющее, угнетающее чувство довлело надо мной. И только пафосная, банальная жажда справедливости пылала в сердце. Жажда заставить их всех понести наказание. Неудержимое стремление сделать всё, чтобы эти ублюдки сели за решеткку!

И я сделаю… Я обязательно сделаю все возможно для этого. Да, я всего лишь четырнадцатилетняя девчонка, у которой нет ни больших денег, ни власти.

Но… у меня есть то, что нет ни у кого другого. У меня есть то, что никто из этих

подонков никак не мог учесть.

Знание. Знание самых заветных секретов, ужасов, и страхов, которые каждый человек скрывает на дне своего сознания. У меня есть эмоции и чувства, связанные с теми или иным воспоминаниями людей. Я могу узнать из чего состоит каждый из людей. Знание… Знание всего этого.

Знание, пожалуй, действительно является определяющим фактором для многих возможностей каждого человека.

В моем случае, так точно.

— Вот и всё, — закончила свой рассказа Клавдия, и громко шмыгнула носом. — Теперь… Я могу быть уверена, что вы… не расскажите?..

Лёва и Лера переглянулись, затем оба, не сговариваясь взглянули на меня.

Я в свою очередь посмотрела на них. Они ждали. Хотели, чтобы решение приняла я.

— Уходите, Клавдия, — тихо проговорила я.

Женщина посмотрела на меня настороженно, и с удивлением. Интересно, чего она ждала? Что я начну читать ей нотации? Обвинять? Говорить, что она сама не лучше, что молчала обо всех этих кошмарах, которые происходили в «Зелёной колыбели»? Может быть и стоило бы. Да только какой в этом смысл?..

Тем более, что Клавдия рассказала самое главное.

Пожиратель, или, как его зовут на самом деле, Нестор Беккендорф, собирается сегодня вечером осуществить продажу всех накопленных за долгий период времени видеозаписей одному заинтересованному лицу.

Клавдия рассказала, что Беккендорф, решил внезапно обрубить концы, продать компроматы на клиентов, не иначе как за о-очень достойную сумму, и, по привычке многих подобных ему, свалить подальше из России. Наверное, в более демократичные и толерантные страны.

Единственное, что не сказала Клавдия, что Пожиратель собирается сделать с девочками, которых он отдавал во власть богатых извращенцев. И где они сейчас? Потому, что, как я поняла, в приюте их нет. А комнаты, в которых богатые «повелители мира» уединялись со своими малолетними жертвами разобраны и разрушены под видом масштабного и долгожданного ремонта.

Я успела подумать о словах генерала Савельева. Выходит, опасения Антона Спиридоновича были не напрасны. Если бы Аспирин послал СОБР в «Зелёную колыбель», то они бы нашли всего лишь ремонт на третьем этаже здания, и любезно улыбающегося Беккендорфа.

Но, теперь нужно найти Пожирателя и немедленно сдать его генералу Савельеву! А где искать, благодаря Клавдии, которая украла у него несколько видеозаписей, я теперь знаю.

— Ну, что? — спросила Лерка, когда вышедшая из машины Клавдия скрылась за поворотом. — Будешь звонить Стасу? Или этому… Аспирину?

— Нет, — качнула я головой. — Сначала нужно убедиться, что Беккендорф действительно будет там вместе со всеми видеозаписями…

— Ох, Роджеровна, — вздохнула Лера, — чего то мне немного боязно… Мало ли что нас там ждёт.