Красные огурцы
Шрифт:
— Меня?! Какой из меня боец, у меня белый билет по язве!
— Разговорчики в строю! — пошутил Иванов. — Через полчаса награждение, будешь вместе с бойцами. И на вот тебе, гордись! — Он протянул Антону новенькое красное удостоверение с золотыми надписями «ФСБ Российской Федерации» и «Спецназ „Тюлень“».
Антон открыл удостоверение и увидел свою фотографию, ровно такую же, как была у него в паспорте.
— Откуда у вас эта фотография? — удивился он.
— Там, — Иванов показал пальцем куда-то наверх, — есть не только фотографии.
Они зашли в подсобку. На стуле висел полный комплект экипировки бойца спецназа, знакомый Антону по криминальным теленовостям — черный комбинезон,
— Это тоже брать? — с неприязнью спросил Антон, указывая на оружие.
— Это! — передразнил Иванов. — Это пистолет-пулемет «Витязь», между прочим. Теперь твой.
— А можно «Витязь» будет как бы мой, но пока полежит здесь?
— Не можно! — отрезал Иванов. — Отставить! Все будут при оружии, а ты не должен отличаться. Начать переодеваться!
— Слушаюсь, гражданин начальник! — попытался съязвить Антон, но гражданин начальник не уловил сарказма и, похлопав новобранца по плечу, удалился.
Форма бойца спецназа категорически не шла дизайнеру интерьеров. Чтобы носить ее с шиком, очевидно, требовалась наследственная военная выправка, которой не было у Антона в помине, или хотя бы приблизительное совпадение размеров, которого тоже не наблюдалось — форма была велика размера на три.
— Ну как? — без особой надежды спросил он Дуню, закончив неравный бой с застежками бронежилета.
— Герой, — равнодушно ответила она.
— Мне кажется, мне велико. Тут под бронежилет еще можно тебя засунуть.
— Наверное, это двуспальный бронежилет. Для спецназовцев-молодоженов.
Дуня пошутила, смотрите-ка. Кажется, она уже не сердится, подумал Антон.
— Дунь, ты не можешь пока корзинку поносить? Не могу же я с ней медаль принимать.
— Нет уж, сам со своей корзинкой ходи. А я сейчас паспорт заберу и поеду. Но прялку можешь пока поносить, она тяжелая. Раз ты такой джентльмен.
— Дуня!
— А ты их по карманам рассуй, вон их у тебя сколько.
Карманы бронежилета были заполнены какими-то железными пластинами. Дуня, обреченно вздохнув, начала вынимать пластины и вставлять вместо них пачки купюр. Половина корзинки поместилась в бронежилет, вторую половину Дуня распихала под него, по карманам куртки, выкидывая из них спецназовскую чепуху — фонарик, запасные обоймы, ножи, тросы, тюбик камуфляжной краски и компас. Торс Антона раздулся до размеров, предусмотренных закройщиком бронежилета, и весь он стал похож на колобка, собравшегося на войну. В подсобку без стука вошел майор Иванов.
— Во, другое дело! Настоящий космонавт! Сразу видно, бывалый боец.
— Вы полагаете? Мне кажется, плохо сидит.
— Плохо, — легко согласился майор. — Но бывало и хуже. Пошли.
— Прялку забыл, — напомнила Дуня.
Чертыхаясь и цепляясь прялкой за пистолет-пулемет «Витязь», Антон поспешил за Ивановым.
— Ты поосторожней с оружием, — бросил тот, не оборачиваясь. — Заряжено все ж.
В актовом зале было торжественно и суетно. Администрация Красных Огурцов, состоявшая преимущественно из мужчин в серых и черных костюмах, уже сидела в президиуме, толпа гостей растекалась по местам, создавая пробки в проходах и возле дверей. Театральную атмосферу нарушали только первые два ряда, занятые зловещими фигурами в черном — спецназовцами отряда «Тюлень». Новообретенные коллеги Антона сидели по стойке смирно, поблескивая шлемами. Дуню пришлось посадить сзади, Иванов с Антоном заняли места спереди, рядом с бойцами. Антону было неуютно. Автомат давил на него морально, бронежилет, бронешлем и прялка — физически. Кое-как устроившись в тесном кресле, он поднял пластиковое
— Это же он! — прошипел Антон, склоняясь, насколько позволял шлем, к уху Иванова. — Смотрите!
— Кто? — Иванов сиял, предвкушая торжество.
— Тот бандит, Аслан! Который за нами… В которого вы…
— Этот? — Иванов ткнул в Аслана пальцем.
— Не показывайте на него! — Антон опустил забрало и съехал в кресле так, чтобы его было не видно из президиума.
— Да, конечно он, кто ж еще.
— Что он там делает?!
— Чего ты там бухтишь, не слышно.
— Я говорю, что он делает в президиуме? — повторил Антон, приподняв забрало.
— Так он же замглавы администрации по физкультуре у нас. Вот и сидит. Работа такая.
— Аслан?
— Ну да, Аслан Абреков.
— Он же бандит!
— Ну да, — согласился Иванов, — бандит. Что ж теперь делать…
— То есть он и бандит, и замглавы по физкультуре?!
— Ну как-то справляется чучмер, успевает, вроде нареканий не было, — по-своему истолковав удивление Антона, ответил Иванов. — У нас многие на двух работах.
— Так это что получается? Вы его людей поубивали, записали это как спецоперацию, и он же сидит на награждении?
— А что ему еще делать? Конечно, неприятно, вон рожа какая недовольная. Его мясо положили, но он сам виноват, больно резкий стал. Но там по-быстроляну все вопросы решили. Попустись, Евгеньич, попустись…
Но Антон не смог попуститься. Глядя, как Аслан нервно барабанит пальцами по столу, он понял, что в отличие от главы администрации района у него нет аргументов, чтобы решить свои вопросы с замом по физкультуре и спорту ни по-быстроляну, ни каким-либо другим способом.
— Я сейчас! — сказал Антон, надвинув забрало.
— Что? — опять не понял Иванов, но Антон уже встал и, пригибаясь, стал выбираться из зала.
Кое-как разыскав подсобку, в которой он переодевался, Антон нашел на полу камуфляжную краску, которую Дуня выкинула из его кармана. Он взял тюбик и провел по лицу пару широких коричневых полос.
34
После речей, в которых даже такая живая и захватывающая тема, как убийство преступников, звучала скучно, как сбор урожая кукурузы, после аплодисментов глава района Константин Борщ объявил о начале церемонии награждения. Он и несколько его замов, в том числе и Аслан, вышли на край сцены и стали называть фамилии бойцов. Бойцы выходили по очереди, Борщ жал каждому руку, Кувалдин вручал диплом, а Аслан, к собственному унижению, прикалывал к бронежилетам медали. Бойцы говорили «Служу России» и отдавали честь. Услышав свою фамилию, Антон опустил забрало и проследовал на сцену, стараясь копировать походку других спецназовцев. Уже несколько усыпленные монотонностью процедуры чиновники небрежно совершили свои манипуляции и буркнули что-то торжественное. Конвейер дошел до Аслана. Он, к счастью, уже тоже свыкся со своей ролью и, не глядя в лицо героя, начал щупать его бронежилет, прицеливаясь, куда приколоть медаль. Однако отсутствие защитных пластин и неуловимо знакомое ощущение от соприкосновения с пачкой денег, спрятанной в кармане, заставило его очнуться и взглянуть в глаза бойца. Вместо глаз он увидел пластиковое стекло и какие-то разводы за ним. Конструкция бронежилета была знакома Аслану не понаслышке. Он с удивлением потрогал другие карманы, вместо твердых и толстых керамических пластин в них тоже лежало что-то гибкое и хрустящее.