Красным по черному
Шрифт:
— Давай без театральных пауз, Шалва! Что он сказал?
— Он сказал, что жена сейчас паспорт привезёт, а то он у них в больнице так бесфамильным и числится. «Ты, говорит, милая, хотя бы на температурном листе напиши пока… — Бокия запнулся и то ли вздохнул, то ли набрал побольше воздуха в лёгкие, — …Колчин Е.В.».
Комиссар даже не старался скрыть удивления.
Евгений Колчин, в уголовной среде больше известный как Богомол, прославился своей патологической жестокостью, редкостной изворотливостью и… прекрасной образованностью! Тогда, в середине шестидесятых, это был едва ли не единственный настоящий
Более дерзкого и циничного преступника трудно было себе представить.
Молча отстучав пальцами дробь по столу, Соловьёв хмуро покачал головой:
— Да, деталь и впрямь любопытная. И что ты по этому поводу думаешь?
— Двух мнений быть не может, товарищ комиссар. Ясно, что это не Колчин, а как раз кто-то, кого тот хотел убрать. Он каким-то чудом выжил и теперь даёт нам наводку.
— Да нет, Шалва. — Комиссар поднялся из-за стола и медленно прошёлся по кабинету. — Это слишком просто.
Теперь на лице Бокия отразилось недоумение.
Соловьёв не спеша пояснил, как бы рассуждая вслух:
— Что нам подобная наводка даёт? Предпринять что-либо радикальное в отношении Богомола мы не можем — никаких законных оснований для этого нет. Зато теперь обязаны вызвать его для объяснения. И он нам, естественно, заявит, что понятия не имеет о том, для чего какому-то неизвестному и подозрительному типу понадобилось в очередной раз бросать тень на его доброе имя. А заодно посоветует справиться в ЦАБе, сколько Колчиных проживает в Ленинграде и области. Так, примерно?
— Так, — пожал плечами Шалва. — Но тогда зачем тому, действительно, было называться его гадским именем?
Комиссар повернулся и, взглянув на Бокия, всё так же медленно направился в его сторону.
— Зачем? Прежде всего, ему надо выиграть время, чтобы лечь на дно и элементарно поправить здоровье. Колчин же не из тех, кто останавливается на полпути, и, конечно, попытается его добить. А будучи засвеченным таким образом в горячем деле, сделать это ему будет малость сложнее.
Соловьёв ненадолго умолк.
— Однако, думаю, для этого раненого умника было не менее важно и другое, — продолжил он затем, подойдя к Бокия почти вплотную. — Понимаешь, Шалва, он не просто назвался его именем. Он через нас как бы предупреждает Богомола, что намерен поменяться с ним местами. Ни больше, ни меньше! Да, интересный субъект, — невесело усмехнувшись, добавил комиссар. — Теперь я уже готов поверить, что он и прямо из операционной смог бы уйти на своих двоих! Не завидую я Богомолу. Впрочем, нам, пожалуй, тоже.
Соловьёв вернулся на своё
— Говоришь, его оперировала жена Кривошеина? Тем более, ему и карты в руки! Извини, джигит, — он со вздохом снял трубку, — Богомол же у них в разработке…
Глава 26
«…и не спасет нечестие нечестивого»
Вернувшись от комиссара, майор Кривошеин собрал своих немногочисленных сотрудников.
— Ценя ваше и своё время, — начал он довольно строго, — буду краток. Ночной эпизод с обнаружением неизвестного раненого в Петроградском районе, ставший, как известно, основным событием вчерашнего дня, получил неожиданное продолжение. Человек этот — личность которого так и не удалось установить — несмотря на серьёзные раны и достаточно тяжёлое состояние, исчез прямо из больницы. Попросту говоря, скрылся спустя менее полусуток после операции.
— Как он, такой, умудрился скрыться? — спросил майор Бовкун. — Может, его выкрали?
— Да нет, не может, — мрачно возразил Кривошеин. — Судя по данным предварительного расследования, проведённого нашими коллегами из Петроградского райотдела, он именно скрылся. Причём, очень вовремя, поскольку вскоре туда явился некий субъект, который, не застав его, похоже, малость расстроился.
— К нам-то всё это какое отношение имеет? — опять проворчал Бовкун. — Пусть петроградцы и дальше занимаются этим делом. А то у нас своих мало!
— Они и не отказываются. Помочь нам.
Иван многозначительно взглянул на своего друга и заместителя и тихо добавил:
— Я, Никола, договорю, если не возражаешь. Все вопросы — потом.
Он обвёл взглядом присутствующих и продолжил, повысив голос:
— А к нам это всё имеет самое прямое отношение, товарищи, поскольку этот… найденно-пропавший недорезанный, кроме незаурядных физических данных, обладает ещё и довольно специфическим чувством юмора. Он счёл некорректным покинуть гостеприимное заведение, в котором ему спасли жизнь, инкогнито и перед уходом попросил медсестру вписать в температурный лист его данные: Колчин Е.В.
Кривошеин умолк и, выждав несколько мгновений, закончил:
— Надеюсь, нет необходимости говорить, кто это, скорее всего, был в действительности? Так что, прошу всю оперативную информацию по нашему таинственному Монаху — на стол…
— Первый раз с таким сталкиваюсь, — задумчиво произнёс Иван, когда они с Николой после оперативки остались в его кабинете вдвоём. — Бандит-невидимка — без внешности, без биографии! Умный, хитрый, сильный, с самим Богомолом насмерть сцепился, а конкретной информации — ноль! У нас даже словесного портрета его нет. Фантастика!
— Подожди, агентурники что-нибудь нароют…
— Что-нибудь, когда-нибудь!.. А пока меня во всей этой истории интересует ещё один вопрос. — Иван перевёл взгляд на Николу. — Как Богомол сумел меньше чем за сутки разыскать, точно установить место нахождения нашего безымянного героя и направить к нему мокрушника? — Он помолчал. — И ведь этот парень был уверен, что Колчин его найдёт!
— Что ты хочешь сказать?
В глазах Бовкуна читался почти испуг.
— Пока не знаю. Надо думать… Некстати, ты не забыл про завтра?