Красный бант
Шрифт:
Поезд стал замедлять ход. Колёса на стыках рельсов стучали всё реже и реже. Вот паровоз, словно выбившись из сил, спустил пары и остановился.
Что такое? Почему остановка?
Кто-то приоткрыл пошире дверь.
— Уже станция Средняя.
— Выходи-и-и! — прозвучала команда.
Комсомольцы стали выпрыгивать из вагона.
Рассветало. В открытые двери Женьке было видно бесконечное мокрое поле с пожухлой картофельной ботвой. Пахнуло сыростью. Утро было пасмурное.
Борис спрыгнул последним.
Женька зашептал:
— Станция
— А мы выйдем? — спросил Янек.
— Нет, подождём, чего доброго, обратно вернут.
Комсомольцы строились на насыпи перед вагонами. Секретарь райкома начал перекличку:
— Борис Лещинин!
— Здесь!
— Васильева Зина!
— Я!
— Миша Лившиц!
— Он самый!
— Володя Бобров!
— Да!
— Ваня Матвеев!
Молчание.
— Матвеев, где ты?
Женька видел, как комсомольцы поворачивали головы, ища по рядам Ивана.
— Ванька был на сборе, а по пути он куда-то исчез! — крикнул Володя Бобров.
— Может быть, отстал? Ногу поранил? Надо было проверить при посадке.
— Итак, мы вычёркиваем Ивана Матвеева из списка. На одного бойца будет меньше, — сказал Жора Спичкин.
Женька не помнил, как он вылез изнггод скамейки, как подбежал к открытым дверям теплушки и крикнул:
— Нет, не будет на одного бойца меньше. Запишите меня!
Ряды смешались. Все головы повернулись к головному вагону.
Это что за шкет? — спросил удивлённо Жора, — Откуда взялся?
Я вместо Ивана Матвеева, — твёрдо ответил Женька, спрыгивая на землю.
— Подойди-ка сюда! — подозвал его Жора.
Комсомольцы посмеивались.
Женька одёрнул рубашку, захватил с пола вагона узелок и подошёл красноармейским шагом. Когда он проходил мимо Зинки, она зашипела: «Ты с ума сошёл, вот отправят обратно пешком, будешь знать», но Женька даже глазом не моргнул.
Ты комсомолец? — строго спросил Жора.
Нет, комсомольского билета пока нет, но у меня есть вот что… — Женька положил узелок с картошкой па песок, вынул из-за пазухи кусок картона и протянул его секретарю.
Жора принялся внимательно рассматривать. Глаза его смеялись.
— Это что же?
— Не видите? — удивился Женька, — Вот Владимир Ильич Ленин, а вот я, — И Женька ткнул пальцем в фотографию.
Жора присмотрелся. Это была фотография первого пионерского отряда в Заречье. Двадцать босых мальчишек и три девчонки с пионерскими галстуками окружили большой портрет Ильича. Одни выглядывали поверх рамы, другие сидели, прижавшись к портрету. Женька стоял сбоку у самого портрета, как часовой.
— Этого вам мало? — спросил он внушительно.
— Нет, вполне подходяще, — ответил Жора, — Ну что же, ребята, внесём в список нового бойца нашего отряда. Как зовут тебя? — спросил он Женьку.
— Евгений Васильев.
— …бойца Евгения Васильева. — И Жора оглядел ряды. — Парень он вроде неплохой, рядом с Владимиром Ильичём Лениным сфотографирован.
— Записывай! — раздались голоса.
Женька облегчённо вздохнул
— Ну, тогда и моего дружка Янека записывайте. Я за него ручаюсь, он тоже на этой фотографии есть и немецкий язык знает, может быть переводчиком.
Янек, смущённый, появился в дверях вагона.
— Может быть, у тебя там и другие дружки есть, давай и остальных.
— Нет, мы больше никого не взяли. Не все справятся с таким делом.
— А ты справишься?
— Если винтовку дадите, небось не оробею.
— Зачем же тебе винтовка?
— Что же, с голыми руками на буржуёв идти? Вы с винтовками, а мы так?
— Понимаю, — задумчиво сказал Жора, — Вот где мы только тебе винтовку возьмём?
— А под скамейками в вагонах вон сколько навалено, и артсклад рядом.
— Значит, и этот секрет открыл?
Женька замялся.
Комсомольцы сдержанно смеялись.
А что у тебя за узелок?
Картошка там.
Гак много? Тебе на целую неделю хватит.
Мы хотели с германскими ребятами поделиться, им на голодное брюхо трудно приходится.
Сколько же ребят ты можешь накормить твоей картошкой?
Женька быстро сосчитал в уме.
— Семь человек.
— А в Германии голодают тысячи. Многие тысячи… Но ты молодец! — Жора хлопнул Женьку по плечу. — Наша картошка поможет германским рабочим выстоять, поможет им бороться. Товарищи комсомольцы! — обратился секретарь к комсомольцам. — Германский пролетариат ведёт борьбу не на жизнь, а на смерть с гидрой империализма. Можем ли мы остаться в стороне от этой борьбы? Кто им поможет? Есть только одна страна на земном шаре, которая помогает рабочим, это Союз Советских Социалистических Республик. Это мы с вами. Сегодня вечером Борис Лещинин доложит нам о положении на фронтах революции в Германии. Ты подготовил доклад, Борис?
— Да, подготовил, только вот карта…
Жора прервал его:
— А ну, выгружай оружие, братва!
Из вагонов полетели на насыпь мешки и лопаты.
Женька и Янек стояли, раскрыв от удивления глаза.
— Наш комсомольский субботник мы посвящаем германскому пролетариату, — продолжал секретарь райкома, — И пусть никто не подумает, что это скучное, будничное дело. Всякая помощь товарищам по классу, по революционной борьбе — благородное дело… Но если потребуется, мы с оружием в руках, презирая смерть, придём на помощь германскому пролетариату в его борьбе за свободу. А пока за лопаты, комсомольцы. Выдайте лопаты и мешок пионерам.
Женька вздохнул и посмотрел на Янека.
— Поможем германскому пролетариату? — спросил он друга.
— Конечно, поможем, — ответил весело Янек и побежал за лопатой.
Женька вынул из-за пазухи свёрток, развернул его, отбросил прочь обёртку — выкройку рукава с вырванным куском.
— Возьми, Борис, карту Германии, — сказал он, — может быть, она тебе пригодится.
— И как ещё пригодится! — обрадовался Борис.