Красный, белый и королевский синий
Шрифт:
– Моей печени уже девяносто три.
– Ну, в этом не я виноват.
– Вспоминая ночи в Денвере, вынужден с тобой не согласиться.
Алекс смеется.
– Вот потому мы и дружим.
– Алекс, тебе нужны другие друзья, – говорит Луна. – Друзья не из конгресса.
– Они у меня есть! Это Джун и Нора.
– Ага, твоя сестра и девчонка с суперкомпьютером в голове, – отрезает Луна. – Подумай о себе, пацан, пока еще есть время. Тебе нужна поддержка посерьезнее.
– Прекрати называть меня «пацан», – просит Алекс.
– Ой! – вздыхает Луна. – У тебя все? Мне еще работать надо.
– Все-все, –
– Уотерс? – спрашивает Луна, склонив голову. – Черт, да тебе, похоже, и правда жить надоело.
Из всего политического наследия США Ричардсы – это та семья, которую Алекс не может разгадать до сих пор, как ни старается.
В одной из своих заметок на ноутбуке он написал: «КЕННЕДИ + БУШ + ВСЕ ДЕНЬГИ МАФИОЗИ И МОЩЬ СИТХОВ = РИЧАРДСЫ?» Это довольно емко отражает все то, что Алекс успел к настоящему моменту на них нарыть. Джеффри Ричардс, в настоящее время и, предположительно, в будущем единственный претендент на роль главного оппонента его матери в выборах, последние двадцать лет был сенатором от Юты, что подразумевает огромный опыт участия в голосованиях и законодательной деятельности. Все это команда его матери изучила уже вдоль и поперек. Алекса же интересуют вещи, которые не так просто раскопать, – многие поколения генеральных прокуроров Ричардсов и федеральных судей Ричардсов были способны скрыть что угодно.
Его телефон, заваленный кучей бумаг на столе, начинает вибрировать. Сообщение от Джун: «Поужинаем? Скучаю по твоей мордахе». Он любит Джун, искренне любит ее сильнее всех на свете, но сейчас слишком занят.
Он ответит ей минут через тридцать, когда закончит.
Уставившись на видеозапись интервью Ричардса, развернутую на планшете, Алекс пытается считать с лица мужчины невербальные сигналы. Естественные седые волосы, сверкающие белые зубы, как у акулы. Тяжелая челюсть дядюшки Сэма. Стал бы прекрасным предпринимателем, учитывая то, как самозабвенно лжет о законопроекте. Алекс делает несколько пометок.
Спустя полтора часа еще один вибрирующий звук отвлекает Алекса от погружения в историю подозрительных налоговых выплат дяди Ричардса в 1986 году. Сообщение от его матери в групповом чате – смайлик с пиццей. Он помечает страницу закладкой и отправляется наверх.
Семейные ужины – явление в Белом доме редкое, при этом проходят они гораздо менее помпезно, чем остальные мероприятия. Мать посылает кого-то за пиццей, и всей семьей они занимают игровую комнату на третьем этаже. Вместо фарфора – куча одноразовых тарелок, в качестве напитка – Shiner [18] , привезенный прямиком из Техаса. Алекса всегда забавляет, когда какой-нибудь здоровенный охранник передает по наушнику кодовое сообщение: «Черный Медведь запросил дополнительную порцию желтого чили».
18
Техасский бренд пива.
Джун уже на месте, потягивает пиво в шезлонге. Чувство вины незамедлительно колет Алекса, когда он вспоминает о ее сообщении.
– Черт, я полный урод, – говорит он.
– Ммм, это точно.
– Но чисто технически… я ведь ужинаю с тобой?
– Просто принеси мне пиццу, – просит она, вздохнув. После того как охранная служба в 2017 году неправильно истолковала крики и споры по поводу пиццы с оливками, чуть не заблокировав всю
– Не вопрос, Жучок, – говорит он и берет две коробки. «Маргарита» – для Джун, пепперони и грибы – для него.
– Здравствуй, Алекс, – звучит голос откуда-то из-за телевизора после того, как он устроился поудобнее со своей едой.
– Привет, Лео, – отвечает Алекс. Его отчим копошится в проводах – возможно, пытается провернуть что-то, достойное самого Тони Старка. Именно так он поступает со всей электроникой, будучи эксцентричным миллионером-изобретателем. Привычки таких людей искореняются с трудом. Алекс уже собирается просить объяснений, но тут в комнату влетает его мать.
– И зачем только вы все позволили мне баллотироваться в президенты? – спрашивает она, мелкими отрывистыми ударами барабаня пальцами по клавиатуре телефона.
Скинув туфли на каблуках в угол комнаты, она швыряет в ту же сторону мобильник.
– Потому что все мы знали, что лучше не пытаться тебя остановить, – слышится голос Лео, высунувшего свою бородатую голову в очках. – И потому что мир без тебя рухнет, моя лучезарная орхидея, – добавляет он.
Мать закатывает глаза, но улыбается. Так было всегда, с тех пор, как эти двое впервые встретились на благотворительном вечере, когда Алексу было всего четырнадцать. Она была спикером палаты представителей конгресса, а он – гением с дюжиной патентов и деньгами, которые можно было потратить на реформы по охране здоровья женщин. Теперь она стала президентом, а он продал все свои компании, чтобы посвятить время исполнению обязанностей первого джентльмена США.
Эллен расстегивает молнию на спине на пару сантиметров – знак того, что она официально закончила с работой на сегодня, – и берет кусочек пиццы.
– Итак, – произносит она и проводит рукой перед лицом – лицо президента исчезает, появляется лицо матери, – привет, детки.
– Првт, – бормочут Алекс и Джун в унисон, набив рот едой.
Эллен вздыхает и смотрит на Лео.
– И что, вот это мои дети? Никаких чертовых манер – какая-то парочка мелких опоссумов. Вот почему говорят, что женщины не могут иметь все и сразу.
– Они совершенны, – отзывается Лео.
– Хорошие и плохие новости, – объявляет Эллен. – Валяйте.
Вечная система наверстывания упущенного включается в ней в те дни, когда она занята больше всего. Алекс вырос с матерью, которая была поразительным сочетанием предельно организованного и эмоционального человека и ведет себя словно чрезмерно вовлеченный в свое дело жизненный наставник. Его мать даже сделала презентацию, когда у Алекса впервые появилась девушка.
– Ммм. – Джун проглатывает кусочек пиццы. – Хорошая новость… О! Боже мой. Ронан Фэрроу написал в «Твиттере» о моей заметке в New York Magazine, и теперь мы обмениваемся там шуточками. Первая часть плана по превращению его в своего друга уже позади.
– Не притворяйся, что все это не часть твоего плана, как убить Вуди Аллена и выставить все как несчастный случай, злоупотребив своим положением, – встревает Алекс.
– Он такой хилый, что достаточно одного хорошего толчка…
– Сколько раз я должна говорить вам, чтобы вы не обсуждали планы убийства в присутствии действующего президента? – перебивает их мать. – Правдоподобное отрицание. Продолжай.
– Ну ладно, – говорит Джун. – Плохая новость в том, что… Вуди Аллен по-прежнему жив. Твоя очередь, Алекс.