Красный Бубен

Белобров Владимир Сергеевич

– Не подходи! – предупредил Абатуров. – А то проткну!

Крайнов захохотал, махнул рукой и легко выбил кол из рук деда. Кол стукнул по крыше и отлетел далеко в сено.

Абатуров понял, что если сейчас не произойдет чуда, ему конец.

– Дергай, Мишка! Дергай меня! – закричал он что было мочи.

Веревка натянулась, Абатуров полетел вперед, сшиб с ног Крайнова и вместе с ним вылетел через дверцу.

Крайнов вспыхнул еще в воздухе и упал на землю горящим скелетом. А дед Семен повис на яблоне и завращался вокруг своей оси. Ветка хрустнула и сломалась. Абатуров свалился вниз, стукнулся ведром об землю и замер. Но

этого никто сразу не заметил, потому что все, как завороженные, смотрели на догорающего скелета.

Крайнов ярко вспыхнул в последний раз и потух. Из ноздрей его почерневшего черепа поднимался желтый дымок, как от серы.

– Иуау! – раздался за спинами Мешалкина и Коновалова тревожный звук.

Они повернулись и увидели перекатывающегося по земле деда Семена с ведром на голове. Когда ведро натыкалось на камень, раздавалось звяканье, а потом жалобное гудение Абатурова. Абатуров упал с дерева точно головой вниз, из-за чего ведро искривилось и так крепко насело ему на голову, что теперь он никак не мог его стянуть.

Коновалов подошел, поставил деда на ноги, просунул пальцы под ведро, немного разжал деформированные края и дернул ведро вверх. Абатуров завис над землей и задрыгал ногами, а потом его голова выскочила из ведра и вместе с телом рухнула на землю. Семен резко вскочил на ноги и запрыгал вокруг себя, размахивая перед собой кулаками, как боксер. Коновалов не успел увернуться, получил ощутимый удар в нос и отлетел под дерево. Сверху посыпались спелые яблоки. Мишка схватил с земли яблоко и замахнулся, чтобы швырнуть в деда, но Мешалкин остановил его занесенную руку и помотал отрицательно головой. Мишка потер яблоко о телогрейку и откусил огромный кусок.

На этот раз дом не сгорел.

6

– Ну вот, – дед Семен доделал на колу третью зарубку, – теперь мы это… Организованный Отряд По Борьбе с Бесами.

– Истребители Бесов! – сказал Коновалов и сжал кулак.

– Сокращенно ИСТРБЕСЫ, – подытожил Мешалкин.

– Хорошее название, – Семен кивнул. – На этот раз получилось получше. Прокололи и кремировали двоих, а времени ушло, как на одного первого… И дом не спалили, – он оглядел дом. – Живы будем, я сюда перееду… Если так дальше пойдет, до ночи должны управиться…

– Так чего ж мы тут рассиживаемся?! – Мешалкин вскочил и затоптал окурок. – Вперед, друзья!

– Погоди ты, суетной! – остановил Мишка. – Надо подумать…

– Да что думать-то?! Мы их теперь зеркалом на фиг всех попрожигаем!

– Ишь ты! Какой! Не говори хоп!

– Кончай препираться, – сказал Абатуров. – Москвич прав. Нечего нам тут рассиживаться! Светлый день не резиновый, надо шевелиться.

7

Следующим был дом азербайджанца Мурата Алиева. Алиев не был, конечно, коренным жителем Красного Бубна. Он приехал сюда из Нагорного Карабаха, спасаясь от войны. Пару лет работал в колхозе комбайнером, а когда колхоз развалился, Алиев, как все азербайджанцы, занялся традиционным азербайджанским делом – торговлей. Он держал вдоль шоссе несколько коммерческих киосков. Фирма ООО «Южная ночь». Бубновцы относились к Алиеву двойственно. С одной стороны, он уже воспринимался ими, как свои, но, с другой стороны, за глаза его критиковали за то, что чурбан. Так-то Алиев, в принципе, был неплохой мужик, давал

деревенским в долг, не жадничал и шутки понимал… Но все-таки… айзер…

Глава пятая

АЗЕРБАЙДЖАНЕЦ В ДЕРЕВНЕ

1

Мурат объехал киоски и вернулся домой затемно. В Бубне он жил один. Семья осталась в Азербайджане у родственников жены. Когда начались события в Карабахе, они решили уехать из родных мест. Мурат временно отправил жену с детьми к ее родственникам в Баку, а сам поехал в Россию, чтобы обустроиться там, а потом забрать семью. Но время сослужило плохую службу. Пока Мурат обустраивался, родственники жены обработали Фариду. Каждый день они говорили ей, что муж бросил ее и скрылся в России, где наверняка завел новую семью, потому что в России одни развратные женщины. А если человеку каждый день говорить одно и то же, он в конце концов начинает этому верить. И когда Мурат наконец-то купил дом, машину, завел хозяйство и можно было, не стыдясь, принять семью, он получил из Баку письмо. Жена писала, что она его проклинает за то, что он ее бросил, и никогда за это не покажет ему детей.Алиев был вне себя от горя и злости. Он собрался и поехал в Баку разобраться. Но родственники жены не пустили его к семье, сильно избили Мурата Рашидовича и пообещали, что если он сейчас же не уедет, закопать его живым. Алиев поверил – в Азербайджане с этим стало просто. Он уехал и теперь жил один, напяливая временных продавщиц. Если бы он был русский, то наверняка бы запил. А он был нерусский, и поэтому только курил вечерами коноплю. Конопли здесь было много, и стоила она недорого. (Недаром рок-группа «Собаки Лондона» отправилась под Тамбов на гастроли).

2

Алиев заехал в сарай, закрыл за собой ворота и запер их на засов.

Прошел в избу. Изба была русская, а обстановка, по возможности, азербайджанская. На стене висел восточный ковер. Под ковром – диван-кровать, застеленный полосатым покрывалом. В углу – резная расписная тумбочка с орнаментом. На тумбочке – бронзовая ваза с длинным узким горлышком. На другой стене – чеканка: аллегорическое изображение Баку в виде лица азербайджанской женщины и нефтяной вышки. Еще в комнате были застланный ковриком сундук и сейф.

Мурат Рашидович повертел на пальце четки и сунул их в карман, а из кармана вытащил перетянутую резинкой пачку денег и ключ от сейфа. Убрал деньги в сейф и прошел в кухню. Приготовил чай. Вышел с пиалой на крыльцо, сел на ступеньку.

Он пил чай, глядя в потемневшее небо, и думал об Азербайджане, о своей тяжелой доле, о бизнесе и о Гейдаре Алиеве. Многие в деревне спрашивали Мурата – не родственник ли он азербайджанскому лидеру. И Мурат терпеливо всем объяснял, что Алиев в Азербайджане – все равно, что Иванов у русских.

Алиев поставил пиалу на ступеньку, сунул руку под крыльцо, вытащил оттуда целлофановый пакет с травкой и пачкой папирос «Беломор». Вот это и был его настоящий бизнес. Киоски Алиев держал для вида, они почти никакого дохода ему не приносили. А вот торговля травкой – другое дело. Рискованное, но достойное мужчины дело.

Мурат продул папиросу, заколотил коноплю и закурил. Почти сразу в голове посветлело. Жизнь перестала казаться односторонней и неприятной. Теперь он видел как бы ее всю целиком, и она больше не отталкивала.