Красный Чародей
Шрифт:
Наконец когда обучение было завершено, а до финального срока оставалось еще три дня, Ульрих направился к командующему и передал письмо от первого советника. Офицер долго сидел над письмом и о чем-то размышлял, затем покрутил драгоценный камень, лежавший в мешочке, и сказал:
— Если будете двигаться быстро, то уже ночью дойдете до места охоты. Обычно они ставят большой лагерь и несколько дозорных лагерей. Я на карте отмечу наиболее безопасный путь. Дальше вы и сами знаете что делать. Надеюсь, у вас собой достаточно монет, чтобы отребье молчало и делало свое дело?
— Да.
— Хорошо. Вы неплохо с ними управляетесь,
— Спасибо.
Ульрих построил перед собой отряд и раздал каждому по мечу и по пригоршне монет. Они удивленно на него таращились. Самый бозрый из толпы, Деремон, кажется, сказал:
— Что ж это нас за прилежную учебу награждают?
— Я тебе давал рот открывать? — Спокойно сказал Ульрих и начал повышать давление в голове у солдата.
— Нет. Простите. — Пошатываясь, ответил Деремон.
— Мы с вами пойдем на очень непростое дельце. Нужно будет много резать, а затем много молчать. Понятно?
Строй молчал. Все-таки применение чар в целях дисциплины это неплохо:
— Когда вернемся, получите по две сотни талантов и продолжите дальше служить на благо Империи. Попытаетесь сбежать, я вас найду и убью. Вы уже видели, на что способны чары, так что понимаете, что не сбежите. Вопросы?
— Так на кого идем то? — Спросил тот самый офицер-кровопийца.
— На чародеев.
Глава 19
Светало. К большому лагерю возле ручья скрытно подошла шайка под предводительством красноволосого. Своим телохранителям он приказал охранять лошадей. Действительно было видно, что это земли фон Ганлуфов и тут они хозяева. В лагере было видно всего пару вооруженных слуг. Причем они не охраняли, а занимались хозяйством. Ульрих попробовал почувствовать ближайшие сердцебиения. Стало ясно, что даже в самом лесу нет дозора. Но тут он почувствовал довольно близко от отряда два бешено колотящихся сердца. По лицам членов шайки было понятно, что даже они что-то почувствовали. А по вскоре проступившим сальным улыбкам на их рожах, они поняли, чем именно обладатели этих сердец занимаются. Приказав оставаться на месте большинству под командованием офицера-кровопийцы, Ульрих выдвинулся к тому место, благо было недалеко. Из кустов им открылась картина, как молодой парень пыхтит, как кузнечный молот над женщиной средних лет. Один из членов шайки осклабился:
— Ля, только лунного света не хватает для романтичности картины.
— Заткнись, Утер. Командир что делать то будем?
Может они и были преступниками и подонками, но в момент дела они почти были похожи на нормальных солдат. Ульрих шепнул:
— Тихо их в расход.
Утер испустил разочарованный вздох. А две тени уже спустились к парочке и убили обоих. Те даже пикнуть не успели. Чародей приказал позвать сюда остальных. Когда все собрались, он объявил:
— На мой взгляд, их в лагере около 50-ти. Нужно убить всех вообще.
— Ну, это мы умеем.
— Заткнитесь. — Отрезал Ульрих. — Сейчас потрошите этих двоих, как я вас учил. И обходим лагерь с двух сторон. Со мной двое, идем сразу в центр. Увидите кого-то из чародеев, рубите сразу и толпой. Вопросы?
Их не было. Если кто-то и хотел спросить очередную вещь «развлекательного» характера, то он понимал, что времени не будет
Ульрих первым влетел в лагерь и первым снес голову зазевавшемуся слуге. Только после этого он дунул в свисток. Свист пронесся над лагерем и спустя минуту с другой стороны послышались крики и лязг мечей. Обитатели лагеря пытались выскочить из своих палаток, но их тут же закалывали сквозь них. Начался пожар. Кольцо из вооруженных людей смыкалось, не давая никому сбежать. По земле с перебитой ногой пыталась уползти молодая девушка, но тут же получила мечом по шее.
Тем временем в центре лагеря чародеи и их слуги пытались собраться, чтобы оказать сопротивление. Вот только тройка быстро приблизившихся воинов не дала им этого сделать. В одного из чародеев попал камень брошенный с большой силой и тот упал прямо в грязь с дырой в голове. Еще двое рухнули замертво под ударами мечей. «Оставляю остальных на вас» — крикнул красноволосый своим сообщникам. А сам влетел внутрь богато украшенного шатра. Внутри было темно. Вот только Ульриху темнота не была помехой. По сердцебиениям он ощущал, что в шатре пятеро. Старик, женщина, мужчина и двое детей. Пока он слушал сердца, он чуть не поймал пущенный в него арбалетный болт, ему чертовски повезло, чары тут не помогли бы точно. Затем на него выскочил мужчина. В свете свечей стало ясно тот они почти ровесники. Завязалась драка. В шатре было крайне тесно, но это и было на руку Ульриху. Он вобрал все силы в себя и затем коснулся противника ладонью в районе груди и остановил его сердце. Из-за угла послышалось:
— Папочка!
Но Ульриху было плевать, он уже двигался к старику. Тот схватил палицу. Черт, именно они предрешили его дальнейшую судьбу. Для всего рода Адеров сегодня наступил отличный день. Ульрих ухмыльнулся уходя от удара страшного оружия и ударяя старика в колено:
— Привет вам, уважаемый Матис.
— Кто ты, мать твою? — Спросил лежащий на полу старик. — Хотя знаешь мне плевать. Забирай все ценности и вали, можешь даже меня с собой забрать и свалить или убить, мне плевать. Только…
— Только не трогай детей? — Перебил его Ульрих.
— Да. Молю.
— Моих сестер ты не пощадил. Почему я буду милосерден к твоим внукам?
— Ты?!
— Я смотрю «Великие» и не очень дома совсем меня не воспринимают в серьез. Знаешь, пожалуй, я убью тебя твоей же любимой дубиной, а потом и твоих детишек.
Ульрих подхватил с пола дубину и обрушил ее на голову старика. Женщина закричала и, подхватив детей, кинулась из шатра. Но влетела обратно от удара ноги:
— Куда собралась милая?
— Прошу не убивайте.
— А кто говорит об убийстве, ты сейчас немножко нам поможешь и все. — Сказал вошедший Утер.
— Не тратьте время на нее. — Ульрих нанес удар ей в сердце. С детьми он поступил так же.
— А еще говорят мы звери. — Сказал Утер.
«Не промахнись она из арбалета, все могло бы закончиться иначе» — подумал про себя Ульрих. Выйдя из шатра он видел что весь лагерь был в огне, раненых добивали прямо на земле. Выживших девушек ждала незавидная участь. Один из людей Ульриха выкрикнул: «Как же я обожаю свою работу!». Пора было бежать отсюда: