Красный галстук (Поэма о Коле)
Шрифт:
Так что шиш тебе со сливой
На вино и на закуску.
Можешь брать – и в путь-дорогу,
Если полностью навьючишь.
А за кражу-то, ей-богу,
Ты ещё своё получишь!
Ванька даже поперхнулся
Смелым Колиным ответом
И, конечно, матюкнулся
В три оглоблины при этом.
Замахнулся было палкой,
Да увидел: цель пропала.
И своей походкой валкой
Зашагал в камыш устало.
16
Время
Не загонишь хворостиной,
Не замаслишь, не запрячешь
В тальниковый короб длинный.
Неожиданно взыграла
Осень, ранняя и злая,
От деревни до увала
Белый иней выстилая.
Стужа землю прихватила,
Птиц, зверьё взяла на привязь.
Даже рыба в темень ила
В тихом озере зарылась.
В колках песни отзвучали,
Сникли сны на сеновале,
Ледяными обручами
Ветры-злыдни засновали.
А в избе тепло и сухо.
Кот мурлычет (лежебока!),
Да доносится до слуха
Стук цепов, летящий с тока.
Заждалась в снопах пшеница,
Припозднились с молотьбою...
Кто пришёл там? Кто стучится?
Кто несёт мороз с собою?
Чьи в пимах, подшитых кожей,
У ворот мелькнули ноги?
Двери – настежь. С редькой схожий,
Петька мнётся на пороге.
Входит медленно, сторожко,
Как и старший брат, враскачку:
– Коля, выручи немножко,
Помоги решить задачку...
Мать на Колю поглядела:
Что ж, сходи, мол, ненадолго,
Подсобить – святое дело,
Это как бы вроде долга.
Вышли двое за ворота,
Говорит один другому:
– Знаешь, Кольша, неохота
Мне спешить обратно к дому.
Лучше в поле, по дороге
За подсолнухами вдарим!..
– Ты ж хотел учить уроки?!
– Опосля уху доварим!
Самому с собой сражаться
В детстве, видимо, напрасно,
Трудно в детстве удержаться
От весёлого соблазна.
Что-то очень зазывное
Есть в любом простом запрете.
Вот уже и в поле двое.
Но откуда взялся третий?
Не скотина, не детина,
Не заморен, не откормлен –
Долговязая жердина,
Кверху поднятая комлем.
Он, напившись спозаранку,
Озираясь поминутно,
Волокёт с собой берданку
За спиною почему-то.
Коля
(Подозренье сердце гложет!):
«Неужели сговорились?
Быть не может, быть не может!
Почему же Петька скрылся?
Что же это: сговор? Или...»
Коля вновь остановился:
«Неужели заманили?»
А вахлак с берданкой рыжей
Не идёт уже – крадётся,
Вкривь, к подсолнечникам ближе,
В кочкари, через болотце.
Вот уже он сбоку... Рядом.
Пьяный... Заспанный... Обвислый...
Может быть, утечь по грядам?
Поздно!
Глухо грянул выстрел.
Опрокинулось мгновенно
Небо рваное дневное,
Облаков седая пена
Свисла в кочки перегноя.
Снегири, щеглы, синицы!
Колю в гости вы не ждите.
Навсегда смежив ресницы,
Он теперь уже не житель.
Он лежит, раскинув руки,
Слова вымолвить не может,
Окружающие звуки
Сердце больше не тревожат.
Никакой не чует боли,
Снег на бледном лбу не тает,
Нету Коли, нету Коли,
След пороша заметает...
Стынет зыбкая трясина,
Кружит колкая пороша,
Гнётся жалкая осина,
Ветки голые ероша.
На бугре кричит ворона,
Чистит перья снежным мелом...
От остывшего патрона
Пахнет порохом сгорелым.
Шелест колков, тишь поскотин!
Коля встречу вам не выйдет,
Не поднимется Мяготин:
Обожгла картечь навылет.
В трудный час малец не струсил!
Алый вымпел, красный галстук,
Сохраняя крепкий узел,
На ветру не развязался!
Кровь из раны, кровь из раны
Цвета рдеющей герани...
Ах, как горько и как рано
Пал боец на поле брани!
17
Давно это было, давно это было,
Немало воды утекло вдоль увала,
Пропитанных терпким листом чернобыла,
Суровых ветров отшумело немало.
Убийцы раскрыты. И вырваны с корнем.
Убийцы забыты. А Колино имя
Ясней день за днём, год от года упорней
Звучит наравне с именами живыми.
Оно стало улицей, шумной и длинной,
Озёрами окон прямого квартала,
Цветущей сиренью, ребячьей лавиной,
Дворцом пионеров заслуженно стало.
Нет! Коля, видать, не поддался картечи.
Он смерть одолел и родился повторно,