Красный Лотос
Шрифт:
Появился самурай, выслушал доклад гонца, после чего, не теряя времени, повел его наверх – туда, где госпожа Шора делила трапезу с Нобунагой.
Как только гонец увидел Бессмертную и владетельного господина, упал перед ними ничком.
– Госпожа, я прискакал так быстро, как только мог! Прости, но это все равно слишком медленно… слишком медленно…
Бессмертная встала, подошла к гонцу. Дрогнула, увидев пыль, поврежденные доспехи. Кровь!..
Присела рядом и осторожно подняла ладонями его голову.
– Не бойся! – сказала она тихим, спокойным голосом. – Ты образцово выполнил свой долг.
Говори,
– Госпожа… Мангуты… пересекли границу! Вошли на твои земли! – прохрипел мужчина. – Они жгут и грабят, как это у них в обычае, но еще… они встали под твоей цитаделью, будут ее осаждать! Когда меня отправляли, уже начинался штурм ворот! Война, госпожа, началась война!
Шора не повела и бровью, слушая доклад. Встала и велела служанкам выкупать и накормить прибывшего, выдать ему новую одежду и саке. Потом повернулась к Нобунаге, но не сказала ничего.
Нобунага тоже молчал, но в его голове вскачь неслись мысли.
Атака, осада. Это вынуждает меня к действиям. Некоторые планы придется ускорить, размышлял наследник великого клана.
Военный совет был созван в верхнем зале замка Шу Ну, и прибыли на него все старшие офицеры в крепости. Госпожа Шора разместилась в компании своих преданных генералов. Нобунагу также сопровождали его верные шомиё – и первым среди них был старый и почти слепой Тензен Шинсуке, человек, о котором говорили, что с возрастом его ум лишь крепнет, особенно в военных делах. Мацухори Арагами, воин, сопровождавший отца Хироши в его последней битве, – это именно он по прямому приказу своего господина спас последних самураев рода, выведя их в безопасное место с поля битвы, благодаря чему род Нобунага выстоял в тяжкую годину. Арагами был известен также своим непростым, двойственным характером, с одной стороны, был необычайно мудрым, а с другой – вспыльчивым, гневливым. Был также и Ну Бу, гигант, о котором столько слышала госпожа Шора, – муж воистину громадный. Сев на пол, он все еще возвышался над некоторыми из стоящих воинов.
Таким образом, клан Нобунага собрал на совет людей, символизировавших собой все черты, издавна олицетворявшие род, – мужество Хироши, мудрость Тензена, осторожность Мацухори и, наконец, грубую силу Ну Бу.
Любой другой женщине стало бы не по себе от присутствия столь знаменитых воинов. Но не Шоре. Не Бессмертной.
Тем более что для всех присутствующих именно она была голосом богов.
А ее верный Дух спокойно стоял в тени.
– Господа, и ты, Бессмертная, – начал Нобунага Хироши, – мы получили тревожное известие о том, что мангуты осмелились пересечь неформальную границу и напали на земли Бессмертной. Это означает открытую войну. Это уже не наскоки и мелкие стычки. Дикари осаждают замок Красного Лотоса. Пора нанести удар, пока они заняты штурмом. Что вы думаете об этом, мои верные генералы?
Настала, согласно этикету, минута тишины, которую прервал старейший из собравшихся, слепой Тензен Шинсуке.
– Какими силами располагают мангуты? – спросил он. – Как давно они начали собственно осаду?
– Под крепостью они около двух недель. Но действуют быстро. Уже штурмуют внешние ворота. Гонец не передал точной информации о силе их армии, но можно предполагать, что мангутов не менее ста тысяч.
Сто
Во много раз больше!
– Ожидается ли им подмога? – продолжал расспрашивать Шинсуке.
– Если они придерживаются прежней тактики, то к главным силам в течение двух недель присоединятся резервы – еще тысяч десять.
– А это значит, что Ворота Сна будут штурмовать около ста десяти тысяч человек, – мгновенно подсчитал старик. – Не видно ли было со стен разъездов дикарей, что гнались бы за курьером?
– Нет.
– Это дает нам лишних пять дней на подготовку. Сынок, удвой численность стражи на стенах. Пусть самураи Бессмертной братаются с нашими во время совместных дежурств. Когда враг прибудет к этим стенам, встретим его стрелами и огнем.
– Твои мудрость и опыт не знают границ, господин мой, – ответил с искренним восхищением Нобунага. – Но что мы будем делать дальше? Как вести битву, как спасти Ворота Сна? А потом отбить земли Бессмертной?
– Земли Бессмертной потеряны, – сказал на это Мацухори и поклонился Шоре. – Мне грустно это говорить, госпожа, но тебе придется проститься с наследием отца, потому что нападение мангутов означает его потерю на десятки лет.
– Я знаю об этом, господин мой, – ответила Красный Лотос. – Более того, я знаю, что нападение мангутов – это… военная хитрость.
Все взглянули на нее с удивлением и интересом.
– Я никогда не была на поле битвы и не держала меча, – продолжала меж тем Шора, – но отец передавал мне знания о войне. И я умею делать выводы сама. Мы встретились с господином Нобунагой здесь, в Воротах Сна, чтобы обсудить, как выгнать мангутов из Ниппона. Но у дикарей везде свои шпионы. Они знают, что здесь собрались самые знаменитые воины островов. – Она поклонилась каждому из собравшихся. – И рассчитывают на то, что в порыве отчаяния я уговорю вас двинуться на юг, ударить по врагу. Что приведу вас к погибели. Мангутам не нужна моя крепость. Им нужны собравшиеся тут воины и вы, великие вожди. Хотят уничтожить нас всех одним ударом.
Вновь наступило молчание. Все были поражены проницательностью девушки. Бессмертная хоть и не была воительницей, но, без сомнения, разбиралась в войне. И в том, что она за собой влечет.
– Госпожа, – откликнулся Нобунага, – позволь, я предложу место на своих землях. С этого момента ты и твои солдаты – гости моего клана. Пока мы не вернем земли твоего отца, ты, госпожа, и все солдаты клана Секай равны в правах каждому из рода Нобунага.
Шора поклонилась:
– Благодарю тебя, господин мой.
– Но ты права, мы собрались здесь, в Воротах Сна, чтобы обсудить, как нам победить мангутов. Их действия становятся все более смелыми, а нападение на твои земли указывает на их решимость. Так скажи мне, о Бессмертная, столь же сильна и твоя решимость? Желаешь ли ты освободить Ниппон от дикарей столь же сильно, сколь и они жаждут его захватить?
Странный это был вопрос, но в некотором смысле – ключевой. Ведь Бессмертная могла и договориться с мангутами – даже дикие захватчики чувствовали уважение к той, что была живым свидетельством мощи богов.